Евгений Лавида - Смерть в вине

Нет ни чего прекраснее, чем в солнечный жаркий день прогуляться по винограднику, продегустировать то вино, которое дают эти прекрасные растения. Вино, содержащее в себе вкусы окружающего мира.

Вот под навесом стоят в ровный рядок блестящие на солнце фужеры, с ярко рубиновым напитком. Аэлита протягивает руку, берет один из них. Подносит к лицу и, наслаждаясь ароматами, собирается сделать глоток.

Неожиданно волна накрывает ее.

Что это! Цунами? Но откуда оно в этот день, когда ни что не предвещало беды.

Нет, это не цунами. Что произошло. Вокруг девушки кровь! Какой ужас! Откуда столько крови. Аэлита в ужасе начинает яростно грести, чтобы добраться до берега, которого она, к сожалению не видит. Она гребет и понимает, что это не кровь.

Это вино!

Бездонное море вина. Но останавливаться нельзя, нужно плыть.

Паника охватывает девушку. Что происходит! Ноги и руки схватывает судорога, она больше не может плыть и начинает тонуть. Нет, этого не может быть, она была лучшим пловцом в школе и институте, даже побеждала на университетских соревнованиях. Но сейчас она тонет.

Еще немного и эта багряно-красная жидкость поглотит ее. Она поднимает голову вверх, это все что она может сделать. Жидкость затекает в уши, щекочет щеки. Последний вдох. Крик отчаяния вырывается из горла. Она полностью пропадает, поглощенная жидкостью.

Аэлита вскочила в кровати. Сердце бешено колотилось. Снова кошмар! Давно их не было. Девушка надеялась, что с кошмарами покончено. Но этот сон был плохим предзнаменованием.

Прошлой зимой кошмары мучили ее каждую ночь, так что пришлось пройти курс лечения у психолога, чтобы с ними справится. И вот опять.

Она вышла на балкон, отдышаться и проветриться после нахлынувшего ужаса. Вдалеке начинался рассвет. Новый день, который принесет неимоверное количество новых событий, встреч и эмоций.

Сердце перестало отплясывать чечетку в грудной клетке, и Аэлита отправилась в кровать, скоро в путь.

2

Солнце стояло в зените, на пляже оставались только самые жаростойкие.

Глеб решил вернуться в номер. Собрал полотенце, накинул его плечи и, обув шлепанцы, так как песок уже дико жег ноги, направился в отель. Хорошо, что он находится рядом, почти на самом пляже. Как только заканчивается песок, через пять метров уже ворота отеля.

Когда мужчина ополаскивал ноги от песка, под специально устроенным для этого душем, за его спиной затормозил автомобиль, его двигатель был почти не слышен, но Глеб разобрал его утробное урчание в гуще звуков, которыми наполнен курортный воздух. Снова обувшись в шлепанцы, мужчина повернулся посмотреть, на приехавших. Как раз в этот момент дверь машины распахнулась и из недр мастадонта автомобильного мира, как про себя Глеб называл этот гигантский Cadillac Escalade, вышла девушка. Среднего роста, с завязанными в хвост каштановыми волосами. Девушка сразу надела солнцезащитные очки, но Глеб успел рассмотреть блеск ее зеленых глаз.

Зачем, такой хрупкой представительнице прекрасного пола, такой огромный автомобиль. Он, в принципе, совсем не понимал, как девушки могут решиться водить таких гигантов, как этот Escalade.

Когда раздался хлопок, второй закрывающейся двери, Глеб уже не смотрел в сторону приезжих. Очередные гости отеля добрались до заветного отдыха. Чего их рассматривать.

Мужчина пешком поднялся в свой номер. Лифт в отеле был, но пользоваться им не было желания. Лучше спокойно пройтись по лестнице, чем испытывать чувство дискомфорта, когда едешь с незнакомым человеком, зажатым на одном квадратном метре лифта.

Зайдя в номер, он первым делом отправился в душ, смыть с себя, стягивающую кожу, морскую соль. Затем зашторил окна и, погрузившись в кондиционированную прохладу номера, включил ноутбук. Подключившись к местной сети WiFi, он открыл браузер, в окне которого сразу высветился экран почтового сервиса.

Нажав кнопку «Написать письмо», Глеб не стал вводить адрес почты получателя, а сразу принялся за текст.

Мария. Здравствуй, милая моя.

Пока на улице начался самый зной, я вернулся в номер, чтобы написать тебе несколько строк.

Я здесь уже пять дней и не прошло и одного, как я не брался за написание письма. Пять дней – пять писем. Разве это не рекорд. Я думал, отдых пойдет на пользу и заставит меня перестать «марать бумагу», хорошо, что компьютеры позволяют этого не делать.

Машенька, как же я по тебе скучаю. Сколько прошло времени, а я все еще не могу смириться с новой реальностью. Сколько еще мы могли дать друг другу. Сколько ласки, нежности и любви, осталось в нас нерастраченными и непознанными.