Алина Малиновская - Негаданно-нежданно, или Учебник для оперативника

Малыши ритмично кивали полусонными головами. Машку я пожалела и не стала заплетать. Сын пообещал самостоятельно поухаживать по-взрослому за сестрой и сделать ей прическу. Поцеловав в щечку моих козявок, я снова порадовалась, что школа у нас располагалась прямо во дворе, впрыгнув в шубу, рванула в отдел.

На следующий день мне неожиданно позвонила Машкина учительница и пригласила в школу по очень важному поводу. я насторожилась, но с другой стороны, начало учебного года, особо набедокурить дети просто бы не успели, да и по талантам на детскую комнату милиции никогда не тянули. В голову не приходило никаких мало-мальски уважительных поводов для того, чтобы вызвать меня в школу, да еще в таком нервном тоне.

– Вы должны отдавать себе отчет о своем поведении, вы же взрослая женщина и несете ответственность за воспитание детей, – вещал Машина педагог. Я кивала головой, соглашаясь с ее словами, но в голове туманилось некое недоумение, к чему такая вдохновенная речь. Она продолжалась минут пятнадцать, я очнулась от ее гипнотического воздействия на моменте: «Мы привлечем вас за неисполнение родительских прав!».

– О чем Вы говорите? Каких детей я бросаю? – в недоумении я уставилась на преподавателя моей первоклашки.

–Ну как же! Вот, например, вчера. Маша пришла в школу причесанная наспех, «с петухами» на хвосте. Когда я спросила ее, почему ее мама не заплела, как следует, она мне ответила, что мамы не было дома, она ушла на работу еще ночью. Куда же еще можно ходить работать по ночам. Нет, я понимаю, что вы одинокая мать, но поймите, это не выход!

– Вы считаете меня проституткой?!– я аж поперхнулась от неожиданности. Такой вариант течения общественной мысли просто не приходил в голову.

– Правильно, ведь ночью – это значит, еще с вечера, а дети одни, потом сами в школу собираются. Мне придется сообщить в отдел опеки.

– Хорошо, – я взяла себя в руки, – давайте поговорим об этом завтра. На следующий день, отпросившись у Дыма на полчаса, надела свой парадный китель со всеми знаками и, звеня медалями, поехала в школу. Зашла к директору:

– Мария Григорьевна, я мама Саши и Маши Будянских, очень вас прошу пригласить всех учителей и, чтобы не повторяться по несколько раз, расскажу, куда я хожу на работу и по какой причине – по ночам.

Смешно вспоминать, сколько потрясающих извинений в изящных словесных формах мне пришлось выслушать от педагогического коллектива. Машина учительница, к нашему общему облегчению, в скором времени ушла в декретный отпуск и в школе мы ее больше не видели.

Понятно, почему я стояла около подъезда не меньше получаса в ожидании Звонарева, ощущая себя с каждой минутой все больше раздетой. Меня сверлили несколько пар глаз в сомнении, а точно ли я еду на работу. Ведь не в форме. «А тогда куда?» – явственно читались на их лицах крамольные предположения, которые, впрочем, огни и не пытались скрыть.

Губецкой отзвонился скоро:

–Мы с Семой на месте, не волнуйся. Столик заняли у самого входа, лучше некуда, прямо элитный партер и президентская ложа.

Поднимая клубы пыли, во двор из-за угла влетел звонаревский старенький Мерседес. Голуби, шумно хлопая крыльями, разлетались у него прямо из-под колес. Мне пришлось впрыгивать на пассажирское сиденье почти на ходу.

– Лешка, я тебя стукну! Я полчаса тут отсвечиваю. Бабки всю меня уже обсмотрели. Ребята уже на месте.

– Не дрейфь, красотка! Все идет по плану. Не злись. Я встречался с одним важным человечком, и оказалось, что у нашей ресторанной принцессы имеется общий знакомый. Вчера на вечеринке дама в изрядном подпитии проболталась, что может подскочить наш приятель, якобы обещался с подарками, во всяком случае, четкие намеки на брюлики.

– Мне что-то не верится. Он знает, что его ищут. Наверняка, зашхерился основательно. Я думаю, что зря мы едем в этот шалман.

Посмотрим. Я уже подготовил ребят. Видишь, Газелька тонированная за углом? ОМОН дремлет. Сама понимаешь, пока оформил, умотался.

В зале питейного заведения сразу ударил в нос тяжелый запах табака, жареного мяса и недорогого парфюма. Увесистые портьеры не пропускали даже каплю свежего воздуха, топорщились пыльными складками. Народ в зальчике не толпился. К нашему везению занятыми оказались только пара столиков, официанты неспешно разносили заказы и увесистые книжицы «Меню».

Лешка плюхнулся за угловой столик у окна.

–Где же Семен? Губецкого тоже не вижу, – я пыталась разглядеть мужчин, сидящих за небольшой перегородкой у входа, делающей столик как бы стоящим в кабинке.