Рудольф Ложнов - Записки следователя. Привидение

– Я постоянно проверяю её руку. Вроде бы не холодная. Но уверенности у меня нет. Вот дыхание совсем не ощущаю. Может, остановимся? Проверим, дышит или нет через зеркало. Как ты думаешь?

– Будем надеяться. Будем просить Всевышнего, чтобы он сохранил ей жизнь, – сказал я, чтобы как-то успокоить и поддержать жену.

– Я тоже в мыслях постоянно молюсь и прошу об этом Бога. Скажи, дорогой мой муж, ты хорошо запомнил голую женщину?

– Что это ты вдруг заговорила про голую женщину? Не ревновать ли ты задумала? Пустая твоя затея. Запомнить, может быть, не совсем хорошо и ясно запомнил, но кое-какие детали – лицо, например, волосы – остались в памяти.

– Хороша она собой?

– Хороша ли она собой? Почему ты спрашиваешь у меня про её красоту, разве ты сама её не видела?

– Я-то видела, но, знаешь, всё как-то расплывчато, туманно, не чётко запечатлелось в моей памяти. Вначале я её увидела спросонку, когда ударилась лбом о лобовое стекло. Не до смотрин было. Только мимолётно. После, как она появилась в просвете, тоже нечётко и неясно из-за тумана. В памяти у меня сохранились крепко и чётко её черные, густые, длинные, я бы сказала, красивые волосы. Сюда я ещё добавила бы красивую, упругую правую грудь. Её волосы на какие-то секунды рассыпались по сторонам, когда она находилась перед машиной, и на миг обнажилась грудь. Тут же она исчезла. Вот лица совсем не запомнила. А ты лицо её хорошо рассмотрел? Запомнил, красивое?

– В сущности, я больше всего и лица и видел, чем все остальное. У меня ведь тоже не очень-то много времени было, чтобы хорошо её рассмотреть, оценить. Причиной тому густой туман. Вначале так неожиданно она возникла из тумана перед машиной, что я растерялся, опешил, я не боюсь сейчас признаться, что онемел от испуга и страха. Не до разглядывания было. Тоже так, мельком, мимолётно видел. А когда появилась второй раз, она была далековато от меня и, двигаясь к речке, я больше смотрел себе под ноги. Потом искал место для перехода реки. Когда перешёл реку, она совсем пропала. Если сказать честно и на совесть: могу признаться, что черты лица, весь её облик оставили приятное, я бы добавил ещё, привлекательное впечатление. Только вот лицо, как я успел заметить, уж очень сильно оно смуглое – не мой вкус. Чего греха таить, не могу не признаться тебе, жёнушка, мне тоже посчастливилось на мгновенье узреть её обнажённую грудь.

На этом месте у нас разговор прекратился. Каждый думал о своём. Некоторое время мы ехали молча.

– А ведь расскажи все это людям, никто не поверит, – тихо, либо я слышал, либо для себя, проговорила жена и тяжело вздохнула.

Я мельком взглянул на жену. По её сосредоточенному лицу я понял, что она усиленно о чем-то думает. Заметив, что я обратил на неё внимание, она тут же продолжила:

– Если бы мне рассказали, я, вероятно, тоже не поверила. Невозможно поверить! Сразу скажут, что это все неправда. Всё это ваши выдумки, фантазия! Слушать даже не станут.

– Слушать, может быть, станут. На какого слушателя нарвёшься. Ну и пусть, – поддержал я жену. – Пусть не верят. Не прими в голову. Мы-то с тобой знаем. Мы видели своими глазами. Есть результат, есть вещественное доказательство – это самое главное. Спасём девчонку, раскрутим тайну, тогда уж точно поверят. Тогда уж точно не отстанут от нас, прося рассказывать эту историю. Поверь мне! Недаром говорят: пока не увидишь, не поверишь! Так что все у нас впереди! Сейчас у нас главное – довезти девчонку живую в больницу. Видишь, вот уже впереди замаячил наш город. По пути в больницу я тебя завезу домой. Не возражаешь?

Жена вопросительно уставилась на меня.

– Может, и я с тобой в больницу?

– Я ещё не знаю, сколько времени пробуду в больнице. Знаешь, сколько у меня хлопот будет. Зачем все это тебе? Ты и так устала, переживала, самое время тебе отдохнуть. Как только я освобожусь, и сразу к тебе. Я тоже устал. Так что жди меня! Договорились?

– Договорились, – с неохотой согласилась жена. – Ты долго не задерживайся. Тебе тоже нужен отдых. Я буду переживать за тебя и за девчонку. Я жду!

– Хорошо! Как только решу все вопросы, я тут же домой. Жди!

Ещё не было шести часов, если быть точнее, без трёх минут шесть утра я въехал в вечно не закрывающиеся ворота центральной городской больницы. Ровно в шесть часов я подъехал к дверям приёмного отделения. В такой утренний час территория больницы пустовала. Ни единой души. В больнице ещё движения не началось.

Я дёрнул дверь приёмной, она тут же открылась. «Значит, не я первый сюда попал», – подумал я, входя внутрь здания. Приёмная находилась справа от входа в больницу, примерно в трёх метрах. Я прямиком направился в приёмную. За столом стул дежурного врача пустовал, а медсестра на втором стуле, напротив пустующего стула, положив голову на сложенные руки на столе, явно дремала. Она не слышала, как я вошёл.