Сергей Устинов - Неустановленное лицо

Мы с Севериным пристыженно переглянулись.

– Я интересовался по ходу дела, – сказал я, – Лангуева объяснила, что муж уже неделю в командировке, а про себя так, кажется: “Работаю в торговле”.

– Завтра уточните, – сказал Комаров. Тут Северин буквально хлопнул себя по лбу и схватился за телефон:

– Болван, я же еще перед тем, как туда ехать, попросил участкового сделать установочку на соседей. Но там пошли такие дела, что я все на свете забыл!

– Поздно уже... – попытался я его остановить.

– Он сегодня дежурит, – объяснил Стас, накручивая диск.

Через минуту после того, как Северин, поговорив с участковым, положил трубку, мы с ним сидели и старались смотреть, куда угодно, только не на Комарова. Лангуев Степан Федорович работал инспектором охраны труда в Министерстве угольной промышленности. Лангуева Нина Ефимовна – товароведом в магазине “Букинист” Мосбуккниготорга.

Когда на следующее утро мы с Севериным открыли дверь в нашу комнату, Комковский поливал из кувшина свою цикуту. Настроение у нас обоих после вчерашнего разноса – короткого, но увесистого, который устроил нам Комаров, было неважное. Северин, например, несколько секунд молча наблюдал за Комковским, а потом раздраженно спросил:

– Надеюсь, это соляная кислота?

– Не надейся, – безмятежно ответил тот. – Цветочек, между прочим, вещественное доказательство, я за него расписывался. Пускай стоит, – и добавил смачно: – Мементо мори.

Я набрал номер Гужонкина в НТО и спросил:

– Ну?

– Ты бы хоть поздоровался, Шура; – протянул он иронически. – Ты же, говорят, университеты кончал.

– Гужонкин, не морочь голову. Здравствуй. Ну?

– Людям, которые занимаются расследованием убийств, то есть постоянно стоят перед ликом вечности, следует вести себя солидней, – сказал Гужонкин назидательно, – Ты же растратишь всю свою психическую энергию, а где возьмешь другую, когда она тебе понадобится?

Я уже собрался послать его к черту, так как совершенно не был сейчас расположен перебрасываться фразочками, но что-то в его словах насторожило меня:

– Это на что же мне может понадобиться моя психическая энергия?

– А ты поднимайся, поднимайся, – пропел Гужонкин. – Мне лицо твое видеть охота. – И положил трубку, скотина.

Увидев, однако, в дверях лаборатории наши хмурые лица, он оставил свой ернический тон и перешел к делу:

– Пуля, которой вы интересуетесь, выпущена из пистолета системы “Вальтер”. Это раз. Замок в комнате Троепольской, так же как и замок входной двери, не поврежден: никаких следов пользования отмычкой не обнаружено. Это два. А теперь пальчики. На двери на дверной ручке комнаты Троепольской обнаружены пальцевые отпечатки, идентичные отпечаткам, во-первых, Лангуевой, во-вторых, одного из милиционеров, которые приезжали по вызову, и, в-третьих, неустановленного лица. Отпечатки того же лица имеют место на полированной поверхности серванта, на дверцах шкафа, на столе, на стеклах окна, короче, повсюду в комнате.

– Проверяли?

– Разумеется. И если умная электронно-вычислительная машина не ослабела памятью, неустановленное лицо ранее к уголовной Ответственности не привлекалось.

– Все? – спросил Северин.

– Ну... – пожал плечами Гужонкин, – если вас ничего в моем сообщении не заинтересовало, тогда все...

– Леня, – сказал я проникновенно, – нас буквально все заинтересовало в твоем сообщении. Просто с утра мы, наверное, не очень хорошо соображаем...

– Вчера вечером мы соображали не лучше, – буркнул Северин.

– Понял, – серьезно сказал Гужонкин. – У мальчиков неприятности. Объясню: вас не удивило, что нигде в комнате не были зафиксированы отпечатки самой Троепольской? Нигде!

– То есть как? – нахмурился Северин, а я буквально физически ощутил, что сейчас на нас навалится очередная проблема.

– Вот так! – развел руками Гужонкин. – Такое впечатление, что кто-то сначала стер все отпечатки в комнате, причем стер очень тщательно, а потом кто-то обильно наследил!

– То бишь в комнату входили дважды, – резюмировал Северин.

А я спросил:

– Но ведь где-нибудь должны были сохраниться ее отпечатки? В кухне, например, на посуде, на кастрюлях!

– Возможно, – согласился Гужонкин. – На кухне, сами понимаете, мы не искали. Хотя, откровенно говоря, когда я брал эти отпечатки в комнате, мне представлялось, что они-то и принадлежат хозяйке. Уж очень их повсюду было много. И если в я сам не снимал пальцы на трупе...