– Мне очень жаль, но я не могу. На самом деле не могу. Это конфиденциальная информация.
При этом она смотрела на Джоди, как бы взывая к ней: «Вы адвокат, а я врач, и мы обе женщины, вы же понимаете, какие у нас тут правила».
Джоди с сочувствием кивнула:
– Не могли бы вы просто спросить у регистратора? Ну, понимаете, вдруг она видела, как папа с кем-то разговаривал, когда ждал приема. Это будет всего лишь вопрос к третьей стороне, и никакого нарушения закона о конфиденциальности. Естественно, по моему мнению.
Макбаннерман не пришлось дважды указывать на лазейку, которой она тут же воспользовалась: нажала на кнопку интеркома и пригласила женщину-регистратора. Той задали интересовавший Ричера и Джоди вопрос, она принялась кивать и заговорила прежде, чем доктор замолчала:
– Да, конечно, мистер Гарбер постоянно разговаривал с симпатичной пожилой парой, ну, с тем мужчиной, у которого клапан в левом верхнем желудочке. Он больше не может водить машину, и его каждый раз привозит жена. У них такая ужасная старая машина, помните? Мистер Гарбер что-то для них делал, я в этом совершенно уверена. Они все время показывали ему старые фотографии и какие-то бумаги.
– Хоби? – спросила ее Макбаннерман.
– Точно, они вели себя как самые настоящие заговорщики, эти трое: мистер Гарбер, старик Хоби и его жена.
Крюк Хоби сидел один в своем личном кабинете на восемьдесят восьмом этаже, прислушиваясь к тихим звукам, пронизывающим огромное здание, обдумывая положение, меняя свое решение. Про него нельзя было сказать, что он негибкий человек. Он этим гордился. И восхищался тем, как умеет перекраивать свои планы, адаптироваться к ситуации, слушать и учиться. Он считал, что в этом его сила и уникальность.
Когда Хоби отправился во Вьетнам, он почти ничего не знал о своих способностях. Он вообще мало что знал, поскольку был молод. И не просто очень молод, а попал в армию из тихого пригорода, где просто невозможно приобрести какой бы то ни было опыт.
Вьетнам его изменил. Он мог его сломать. Он многих ломал. Крюк Хоби видел, как парни вокруг него разваливаются на части. Не только юноши вроде него, но и профессионалы, прослужившие в армии не один год. Вьетнам придавливал людей, и некоторые не выдерживали, но не все.
Хоби выдержал и не сломался. Он смотрел по сторонам, менялся и приспосабливался. Слушал и учился. Убивать было легко. До сих пор он не видел мертвецов, кроме разве что животных, попавших под машину, – бурундуков и кроликов да иногда вонючих скунсов, случайно оказавшихся на заросших дорожках около его дома. В свой первый день во Вьетнаме он увидел восемь трупов американцев. Это был патруль, буквально разорванный на куски минометным огнем. Восемь человек, двадцать девять кусков, некоторые очень большие. Момент, определивший его дальнейшую жизнь. Его товарищи затихли, кого-то тошнило, другие тихонько плакали, не в силах поверить своим глазам. Хоби это зрелище не тронуло.
Он начал с коммерческой деятельности. Всем что-то требовалось и чего-то не хватало. Все стонали и жаловались. Это было до абсурда легко. Прислушивайся к разговорам, и все. Один парень курит, но не пьет. Другой любит пиво, но не курит. Возьми у одного сигареты и обменяй на пиво, которое тебе даст другой. Получается типичная сделка. Маленький процент себе. Так просто и так очевидно, что Хоби не мог понять, почему они сами этого не делают. Он относился к своему предприятию не слишком серьезно, поскольку считал, что оно не может существовать долго, что они скоро сами сообразят, как нужно действовать, и им больше не понадобится посредник.
Но он ошибся. И это был первый урок, полученный им во Вьетнаме. Он может делать то, что не по силам другим. Он видит вещи, которых они не замечают. Он стал внимательнее прислушиваться. Чего еще они хотят? Очень многого. Девушки, еда, пенициллин, пластинки, служба в базовом лагере (кроме нарядов на уборку туалета). Сапоги, средство для отпугивания насекомых, хромированное оружие, высушенные уши трупов в качестве сувениров. Марихуана, аспирин, героин, чистые иглы, тепленькое местечко службы на последние сто дней похода. Он слушал, узнавал, искал и получал доход.
Потом Хоби совершил прорыв, концептуальный прыжок, которым страшно гордился. Он использовал эту же схему в своих дальнейших операциях. Она родилась в качестве ответа на несколько вставших перед ним проблем. Первая состояла в том, что добывать все необходимое было очень трудно и требовало невероятных усилий. Находить определенные вещи иногда оказывалось довольно сложно. Например, здоровых девушек, а девственниц и вовсе почти невозможно. Организация непрерывной доставки наркотиков была сопряжена с риском. Остальное было просто нудной работой. Необычное оружие, сувениры, даже приличные сапоги – все это требовало времени. Новые офицеры, прибывавшие по ротации, срывали дорогие его сердцу сделки в безопасных зонах, где не велось военных действий.
Читать дальше