Чжоу Хаохуэй - Знаки судьбы

Сюэ Далинь – бывший заместитель начальника уголовной полиции Чэнду; убит 18 апреля 1984 года.

12 января 1992 г. – расправа над Мешочником.

30 января 1984 г. – дело о заложнике; фигуранты Вэнь Хунбин и Чэнь Тяньцяо.

16 марта 1984 г. – разоблачение крупной сети наркоторговцев, возглавляемой начальником Сюэ Далинем.

7 апреля 1984 г. – ограбление дома бывшего заложника Чэнь Тяньцяо.

18 апреля 1984 г. – убийство Сюэ Далиня и взрыв склада, в результате которого погибла курсант полицейской академии Мэн Юнь.

24 октября 2002 года, сумерки

Окрестности Чэнду

В густой тени стояли двое – где-то на окраине, возле прудика с затхлой водой. От мусорных залежей многомесячной давности несло гнусным зловонием.

Забредать сюда обычно отваживались разве что самые отчаянные бродяги, но двое мужчин – один значительно моложе другого – выбрали это гиблое место неспроста. В таких мерзостных, богом забытых местах они встречались уже больше десяти лет – своеобразная гарантия, что здесь их никто не потревожит. Однако эта встреча разительно отличалась от предыдущих.

Глаза того, что моложе, взволнованно блестели; пожилой, похоже, энтузиазмом не отличался.

– Тебе пора, – просипел он. – Все, что нужно, я уже сказал.

Лунный свет, тускло отражаясь от воды, неверными бликами поигрывал на его аскетичном, изуродованном шрамами лице.

Молодой некоторое время молчал, после чего отрывисто спросил:

– Где мы встретимся в следующий раз?

Вопрос был встречен скрипучим смехом, таким же жутковатым, как и изуродованное лицо:

– К чему эти ненужные вопросы? Ты же знаешь, что следующего раза не будет.

Молодой отвел взгляд. Он знал, что этот день рано или поздно настанет, но знать и противиться этому – вещи совершенно разные.

– Ло Фэй уже пронюхал о моем местонахождении. Нужно закрыть этот вопрос раз и навсегда, – прошелестел старший, цепко глядя в глаза молодому. – Бояться тебе нечего. Ты уже достаточно силен, чтобы взвалить всю ответственность на себя.

– Мне не очень ясен путь, лежащий впереди, – тихо признался молодой.

– Я понимаю, что ты чувствуешь. Но это путь, пройти который тебе необходимо. – Потрескавшиеся губы приоткрылись, обнажив ряд на удивление белых зубов. – Таков маховик твоей судьбы, запущенный восемнадцать лет назад.

– Но…

– Мне знакомы твои побуждения – и то, как ты жаждешь познать те стороны жизни, которые я прежде скрывал от тебя. Как только я уйду, ты должен будешь действовать в этом направлении. А познав их, постигнешь то, чему никогда не научился бы от меня.

Пожилой резко отвернулся, пряча слезы, проступившие на сморщенных веках, и с болезненным ворчанием заковылял по тропинке вдоль реки.

Молодой пристально вглядывался в ссутуленную спину своего наставника. Мучительно хотелось броситься за ним следом, но было понятно, что никакие слова не заставят его передумать. Поэтому он лишь молча стоял и смотрел, как человек со шрамами бредет прочь, а в голове кружились все те же прежние мысли: «Кто он? И кто я? Зачем я здесь?»

Последние восемнадцать лет не приблизили его к разгадке. Но сказанные напоследок слова наставника прорастали всходами надежды. Возможно, настало время пойти вперед – и наконец обрести ответы.

26 октября 2002 года, 9:25

Полуразрушенный ресторан «Бифанъюань» на улице Синчэн

Минули уже без малого сутки после того, как взрыв превратил ресторан в руины, но в воздухе все еще стоял густой запах дыма и смерти.

Два десятка пожарных прочесывали завалы, методично разгребая при помощи тяжелого оборудования нагромождения из кирпича и бетона. Тут и там среди облаченных в красное фигур сновали люди в белом. Они работали парами, таская черные пластиковые мешки; время от времени, прерывая работу пожарных, поднимали какие-то фрагменты и складывали туда. Суровые, неулыбчивые лица этих людей смотрелись как маски.

Улицу Синчэн с обеих сторон обступали ряды офисных зданий. В одном из них на верхнем этаже стоял молодой человек и через раздвижную подзорную трубу смотрел на разрушенный ресторан. Наблюдая все детали разворачивающейся внизу сцены, он вскоре понял, что предметы, которые люди в белом (криминалисты из управления полиции) помещают в свои черные мешки, – это человеческие останки.

– Наставник, – произнес он невнятно.

Душу терзали горесть и досада, но более всего сбивало с толку смятение.