Олег Волков - Под снегом. Том II

– Что ты можешь рассказать о купце Далине?

– Мало что могу, – в эмоциональном фоне Юрги промелькнула злость. – Моими услугами он никогда не пользовался. Для него я самая обычная баба, как грязь под ногтями. Он прямо так и выразился, когда в зале ожидания я в первый раз распахнула перед ним свой халатик. Витус Далин предпочитает пользоваться услугами Жемчужины. Ну а когда она занята, то выбирает либо Исару, либо Тику. Они обе дворянки потомственные, куколки фарфоровые.

Даже без пси-способностей можно заметить в словах Юрги затаённую обиду.

– Витусу Далину только дворянок подавай. Да и он сам под дворянина косит, – Юрга сжала кулачки. – Нормальные купцы шубы носят, кафтаны, жилетки. Бороды у них окладистые, рубахи навыпуск с кушаками красными. А витус Далин словно дворянин сюртуки носит, ботинки, перчатки, бреется и постригается как офицер кавалерийский. И да, – Юрга резко выпрямилась, – на правой руке у него кольцо такое огромное, золотое, печатка, кажется. А у самого на теле ножевых шрамов не счесть, девочки рассказывали. И выразиться может словно сапожник пьяный.

Великолепно, Туран сдавленно усмехнулся. Теперь есть чем прижать Инкара Далина. Ножевые шрамы – более чем прозрачный намёк на его бандитское прошлое. Не исключено, что стартовый капитал он нажил как раз на большой дороге. По этой же причине, вероятней всего, Инкар Далин изо все сил старается выглядеть как дворянин. Не дай бог кто узнает в нём бывшего бандита.

– Благодарю вас, уважаемая. Можете ещё что рассказать? – Туран глянул на банщицу.

Молодая женщина разом скукожилась, словно увяла. Хреново дело, в её эмоциональном фоне вновь проступил страх.

– Юрга, что бы ты там не рассказала здесь и сейчас, я не собираюсь ссылаться на тебя.

– А это, – глаза молодой банщицы уставились на раскрытый блокнот.

– А это мои личные записи, – Туран приподнял блокнот за край, – для меня лично. Это не официальный протокол, читать в суде его не будут. Так что говори как есть.

Слова Турана успокоили молодую женщину. Без прежнего страха она продолжила:

– Конь, он, это, опиум продаёт.

Карандаш в правой руке пронзительно хрустнул, грифель рассыпался в крошку. Вот это да, Туран оторвал взгляд от записей.

В истории Тиллуры уже бывали эпидемии массовой наркомании, когда слишком много людей начинало курить опиум. Каждая такая эпидемия заканчивалась социальным взрывом и колоссальным экономическим ущербом. К слову, именно так к власти пришла ныне здравствующая династия Вейнеров. Неудивительно, что торговля опиумом, да и прочими наркотиками, категорически запрещена. За экстракт мака массой в грамм сто можно легко и просто угодить на каторгу лет на десять. А за один килограмм – сразу на виселицу. Но, как говорится, запретный плод сладок.

Контрабандным путём опиум проникает в Тиллуру. Говорят, опиумный мак выращивают в глухих районах Шупдарских гор. Что-то, говорят, проникает с территории айров. Пусть Пограничная стража из кожи вон лезет, однако перекрыть на границе все без исключения лазейки невозможно в принципе. Зато, по крайней мере, опиум является крайне дорогим развлечением только для богатых. Простые обыватели, мещане и крестьяне, довольствуются гораздо более доступным способом отключить мозги – алкоголь.

– Как вы понимаете, мастер, – несколько более уверенным тоном продолжила Юрга, – опиум в меню не значится. Конь предлагает выкурить трубочку только старым проверенным клиентам. Витус Ксижен как раз был таким и не отказывался.

– Откуда ты знаешь об этом? – Туран подхватил со столешницы второй карандаш.

– Запах, мастер, его ни с чем не спутать. Конь меня часто посылает номера мыть. Да и трубки, такие длинные с выпуклыми штуками, куда опиум кладут, их тоже ни с чем не спутать, да и спрятать сложно. Я пару раз их под лавкой находила. Только, умоляю, не говорите Коню, что это вам я рассказала.

Эмоциональный фон молодой женщины вновь пропитался страхом. Нужно признать, для беспокойства у неё есть все основания. Торговля опиумом – очень серьёзное преступление. Свидетель может легко и просто потеряться в бескрайней тайге Снорской губернии.

– Не буду, Юрга, ни в коем случае не буду, – тут же пообещал Туран. – Как я понял, в тот роковой вечер витус Ксижен курил?

– Да, мастер, – Юрга нервно сжала кулачки, – курил. Потому у витуса глаза стеклянные были, а на лице была написана такая услада. Подобного ни одна водка или коньяк самый дорогой не даст.