Николай Леонов - Легендарное дело

– Ну, чего хотел? Давай быстрее.

– Да ты поднимайся сюда, я не кусаюсь. Разговор есть.

Лев старался говорить миролюбиво, но при этом растягивал слова и покачивался, как пьяный. В тусклом свете рассмотреть лицо было трудновато, единственное, что могло его выдать, – это отсутствие запаха. Но от самого Анатолия несло таким сочетанием густого перегара и пота, что его «аромат» заполнил все вокруг.

– Чего болтовню разводить, – буркнул страховщик, но перевалился через низкие перильца. – Бумаги старухины нашел?

– Вот они.

Гуров похлопал по конверту, заметив, как в сумраке вытянулось лицо его собеседника. Казалось, даже нос стал длиннее, будто он принюхивался к содержимому.

– Ну и сколько хочешь?

Анатолий переминался от нетерпения, а Лев нарочно медлил, чтобы раззадорить его. Он взял конверт в руки, поднес поближе к глазам, покрутил и как бы задумался:

– Даже не знаю, бесценная посылочка… Да что ты о деньгах все, чего мне бумагу на бумагу менять. Я другого хочу.

– Ну? – нетерпеливо рявкнул мужчина.

– Зачем тебе бабкины бумажки, а? Давай так: ты берешь меня в долю, а я тебе помогаю без вопросов, – хитро протянул Лев.

Мужчина замер на несколько секунд в раздумьях. Гуров взмахнул конвертом прямо перед «картофельным» носом для усиления эффекта.

И Анатолий сорвался. Он выхватил конверт одним движением, перегнулся через перила, подогнул ноги и покатился на пятой точке вниз, словно по ледяной горке. Одной рукой мужчина прижимал к себе драгоценную ношу, а второй тормозил свой стремительный спуск, цепляясь за стебли. Лев Иванович во весь голос крикнул:

– Стой! Верни конверт! Ну, держись! Я сейчас тебе устрою небо в алмазах!

Он продолжал пронзительно кричать, постепенно переходя на стон и ругательства. От угла коттеджа отделилась фигура в такой же, как у Гурова, белой футболке и кубарем покатилась вниз под крики и ругань, словно неудачно рухнула со склона холма. Лев поспешно переместился вдоль перил, не переставая выкрикивать ругательства и изображая боль, пока самодельный манекен в похожей одежде выделывал в воздухе пируэты. Подойдя к углу дома, сыщик вцепился в привязанную веревку и стремительно, но почти бесшумно начал спуск.

Уже через несколько минут опер оказался внизу и притаился за огромным валуном, дожидаясь, пока страховщик доберется до подножия холма. Расчет оказался верен: увидев переодетую огромную куклу и услышав крики, Анатолий решил, что Гуров во время погони получил травму и не сможет больше его преследовать. Мужчина теперь спускался неторопливо, осторожно выверяя каждый шаг.

На ровной поверхности Анатолий бросился к полоске пляжа, плюхнулся прямо на гальку буквально в паре метров от Льва, выхватил из кармана джинсов фонарик на ремне, натянул его на лоб и лихорадочными движениями принялся потрошить конверт. Луна освещала его скрючившуюся фигуру. Мужчина выхватил первый лист, потом второй, третий и так далее, в раздражении он вытряхнул конверт прямо под ноги и перебрал всю стопку писем.

– Не то, все не то! Где они, черт возьми, – бормотал он под нос, ничего вокруг не замечая.

Опер осторожно приподнялся, держа в руках веревку. За неимением наручников пришлось воспользоваться подручными средствами из сарая Жуковых. Но его опередил Максим, который с усилием успел сползти по веревке к пляжу, добежать с топотом до согнувшейся фигуры и с размаху опустил мужчине на голову камень. Анатолий рухнул без единого звука, а Максим отвесил ему увесистый пинок:

– Это тебе за мою Анютку!

Лев схватил его за руку и рывком почти опрокинул на спину:

– Ты что творишь! А если ты его убил?!

Лев проверил пульс и бросился собирать письма, разлетевшиеся во все стороны. Максим оторопело застыл у неподвижного тела, внезапно осознав, что он натворил.

– Лев, он живой? Ты проверил?

– Живой, – буркнул в ответ Гуров.

Он тщательно разгладил листы, сунул их в конверт и убрал его под футболку. Максим провинившимся псом ходил за ним по пятам.

– Лев, ну, извини, я так разозлился, когда этого урода увидел. Он же жизнь мне всю погубил, можно меня понять. Не удержался немного.

Человек на камнях застонал и потянулся к голове.

– Суки, что вы делаете! Я вас посажу всех, уроды!

Лев рывком посадил страховщика так, чтобы было видно его лицо, стянул фонарик и направил яркий свет в глаза. Тот отпрянул и застонал, по шее из головы стекала кровь, но Лев старался не обращать внимания.

– Отвечай сейчас же, зачем тебе вещи Песоцкой, и мы тебя отпустим.