Алексей Макеев - Тихий остров (сборник)

Ответом ему стало маловразумительное брюзжание председательствующего и аплодисменты большинства присутствующих.

Гуров вошел в свой кабинет, зажмурился и потряс головой – в висках ощутимо поламывало. Прямо от двери он направился к своему столу, чтобы разобрать груду хаотически сваленных бумаг, которую сам называл вороньим гнездом. Вчера, вернувшись с семинара, Лев Иванович чувствовал себя усталым и разбитым. После бурных словесных баталий ему было не до разбора макулатуры, накопившейся за последние дни.

Он неспешно перебирал бумаги, сортировал их по степени значимости. Важные – вправо, так себе – в середину, пустопорожнюю макулатуру – влево.

«Так, что это у нас? – мысленно спрашивал полковник, пробегая взглядом заголовок принтерной распечатки. – Справка о поставках импортного пойла в Московский регион. Поздно уже – дело давным-давно и раскрыто, и закрыто. Влево! Это что? Анализ подростковой преступности за последние месяцы! Это – вправо! Похоже, работа Жаворонкова. Молодец – вот кого не надо подгонять. Что тут у нас? Поправки в КОАП? Ладно, как-нибудь посмотрим. В середочку!»

За его спиной скрипнула дверь, и на пороге появился Станислав Крячко, сияющий, как и всегда.

– С добрым утром! – жизнерадостно заявил он.

– И тебе того же, – сдержанно ответил Гуров.

Стас окинул его несколько недоуменным взглядом и настороженно поинтересовался:

– Что такой скучный? Заболел, что ли?

– Не я. Мария прихворнула, весь вечер температурила. Спать лег только в первом часу. У самого после вчерашнего голова трещит. Столько пришлось разбирать этой зауми – рехнуться можно! Как ловко был придуман проект постановления! Под видом борьбы с коррупцией – задушить конкурентов. Не прокатило!..

– Молодец! А у нас вообще было что-то революционное! – Крячко торжествующе рассмеялся. – Провели жесткую антипедофильскую резолюцию. Да и по поводу работорговцев формулировка получилась предельно суровая. Бедный голландец аж позеленел, когда за нее проголосовало подавляющее большинство. Эх, что было!..

Лев Иванович усмехнулся, окинул его каким-то непонятным взглядом.

– Представляю, – согласился он. – Стас, не подумай, что хочу тебя поддеть, но, если это не секрет, с кем и куда это ты поехал после семинара? Я случайно глянул – в твой «Мерседес» кто-то сел, а ты сразу же по газам.

Наморщив нос и досадливо почесав затылок, Крячко неохотно сообщил:

– Да коллегу подвез. До гостиницы. Это немка, очень интересная собеседница. Зовут ее Кристина Шнайдер. Вот и все.

Гуров совершенно невозмутимо кивнул в ответ и продолжил разборку бумаг.

Стас сел за свой стол, включил ноутбук и неожиданно нарушил молчание, повисшее было в кабинете:

– Слышь, Лев, а что ж ты не прикалываешься насчет моей попутчицы? Ты же в подобных случаях обязательно выдаешь что-нибудь такое, с тонкими намеками!

Гуров с некоторым недоумением покосился на него, флегматично пожал плечами и заявил:

– Ну а чего прикалываться? Ты же в гостиницу даже не заходил небось? Высадил и попрощался.

– Не совсем. Она пригласила меня к себе в номер на чашечку кофе, – осторожно подбирая слова, уточнил Станислав.

– Ну, кофе – это же не вино, – продолжая перебирать бумаги, все так же флегматично констатировал Гуров.

– Ну, если честно, то по пути бутылочку я взял. Кристина сказала, что ей больше нравятся красные вина. Вот я и завернул в один знакомый погребок. Там такие краснодарские вина – Италия и Испания отдыхают. Заодно взял фруктов, пирожных.

– Ну и нормально, – с постным монастырским видом согласился Лев Иванович, хотя при этом в его глазах мелькнули какие-то непонятные искорки. – Посидели, обменялись опытом.

– Ну да! – обрадовался Стас. – Просто задушевно пообщались. Я немного помню школьный немецкий, она – школьный русский. Пришлось чуточку задействовать и английский. Она, между прочим, много чего интересного рассказывала. Родилась в сельской местности, в округе Берлина. Когда-то, говорит, русских на дух не переносила. Как и многие другие восточные немцы. Что интересно, в те времена западные нас уважали куда больше! Они к америкосам питали то же самое, что восточные к нам. А потом, когда социализм кончился, вдруг обнаружилось, что прежнее-то житье было не таким уж и плохим. В ГДР был самый высокий уровень образования и спорта среди всей Европы. Теперь-то уже этого нет! А еще у них…

Тут в кабинет неожиданно наэлектризованным торнадо ворвался Петр Орлов собственной персоной. Лев Иванович и Стас удивленно взглянули на него.