Андрей Арсеньев - Город, над которым не светит солнце [СИ]

– Ну, полно вам драться, Борис Николаевич. Кулаками дело не исправишь.

– Пошёл ты! – орёт капитан и вновь бросается на стажёра, но тот – как призрак, не имеющий материальной оболочки. Борис проваливается сквозь своего помощника и падает лицом в траву. Кричит что-то бессвязное, стучит кулаками о землю.

– Прекращайте, товарищ капитан, – Роман помогает подняться наставнику.

Но перестать Хромову сложно. Когда ты всё вспоминаешь, когда событие, которое специально было спрятано в самый дальний шкафчик памяти и закрыто на множество замков, вырывается и предстаёт во всей красе – хочется бежать без оглядки от реальности. Но в первую очередь хочется бежать от людей, ведь именно они – источник всего зла на этой планете. И Хромов такое же зло, как и все остальные.

«Да, и я тоже зло, – говорит про себя полицейский. – Такое же зло, как и все. А добро – это просто ловушка для глупых и безвольных людей».

С этим невозможно смириться. С памятью об этом событии невозможно жить.

– Борис Николаевич, ну что вы как маленький, – продолжает ласково и успокаивающе говорить Роман. – Ведь мы тут только для того, чтобы всё вспомнить, а вы противитесь. Не надо так.

– Но я же не хочу вспоминать, – вяло, словно смирившись со своей участью, бубнит Хромов. – Я всю жизнь пытался забыть тот день, и у меня это получилось. Я никогда не вспоминал того, кто это сделал со мной. Но я всегда знал, кто это. И вдруг появляешься ты и вместе с тобой тот поганый день. Самый отвратительный день моей жизни. Кто ты такой?

– Я пришёл, потому что вам грустно и одиноко. Вы заблудились, и я пришёл, чтобы вывести вас на правильный путь. Я пришёл, дабы оградить вас от всего плохого и дать вам только хорошее, – стажёр улыбается. – Но надо вспомнить всё, и только тогда вы освободите себя от тяжкого бремени. Наркотики, алкоголь…

– А я хочу употреблять наркотики и алкоголь! Они помогают мне забыть всё.

– Но наркотики не делают вас свободным от воспоминаний человеком, – Роман пристально смотрит в глаза наставнику, и тому кажется, что он видит самого себя. – Наркотики и алкоголь сделали из вас раба. Да вы только посмотрите на себя. Процесс забытья вы поставили премного выше жизненных ценностей. Вы наплевали на отношения с женой, забыли о сыне…

– Не смей мне говорить о моём сыне, – Борис пытается ухватить стажёра за шею, но тот ловко уворачивается. – Я всегда помнил о сыне.

– Может и так, но вы выбрали наркотики, а не семью. Вы выбрали одиночество и самоистязание, до которого никому нет дела, – стажёр долго смотрит на Бориса, но тот молчит. – Чего вы этим добились?

– Свободы.

– Чушь. Вы не свободны.

Чувство злости по отношению к Роману вновь врывается в сердце полицейского. Как этот молодой парень, который ещё даже не получил профессии, может говорить о свободе взрослого, состоявшегося человека? Капитан пытается ударить стажёра, но промахивается. Роман лишь укоризненно качает головой. Хромов рычит от безысходности и прыгает на сопляка, как голодный лев бросается на свой обед, но моментально оказывается на земле.

Капитан быстро поднимается, хочет продолжить попытку избиения стажёра, и в этот момент его взгляд падает на водонапорную башню. В маленьком прямоугольном окошке, расположенном прямо под крышей башни, стоит Жанна Алексеевна и смотрит на Бориса. Всё внимание капитана присасывается к библиотекарше.

Что она там делает?

Оперу уже абсолютно не интересен стажёр, который продолжает говорить о семейных ценностях. Борис идёт по просеке к башне, и тропа приводит его точно к дыре, которую используют для входа в башню. Возможно, когда-то это был дверной проём, и в нём стояла полноценная дверь, но теперь это огромная дыра в кирпичной стене. Борис влетает в башню, видит круговую бетонную лестницу, моментально начинает бежать по ней на самый верх. Он быстро преодолевает все ступени и оказывается в круглом холле, куда раньше приходили люди, дабы узреть солнечное затмение, ведь они никогда не видели ничего подобного. В холле пусто, только сентябрьское солнце прорывается в узкие оконные проёмы. И пыль висит в воздухе.

Вдруг слева полицейский замечает движение, резко поворачивается и видит Жанну Алексеевну. Библиотекарша стоит у оконного проёма, смотрит в окно.

– Вы. Вы всё видели, – опер говорит негромко, он больше не может кричать. Медленно идёт к женщине. – Вы всё видели и просто смотрели.

Жанна Алексеевна медленно оборачивается и улыбается.