Александр Аввакумов - Казанский треугольник

– Давай, теперь твоя очередь! Что скажешь по всем пунктам предъявы? Не пытайся врать, ты знаешь, что тебя ожидает за это!

Фролов стал отрицать все. Голос его предательски дрожал. Когда он закончил, слово вновь взял Могила.

– Я не услышал от тебя, как менты узнали все эти тонкости, если о них знали, лишь только двое – ты и Макс? Он ведь не мог на себя настучать? Говори!

Могила и двое осужденных достали заточки и уперлись ими в горло Фролова.

Тот задрожал, словно осиновый лист и начал плакать. Слезы маленькими каплями текли по его лицу, и он грязными руками размазывал их. Он оправдывался, говорил, что вынужден был пойти на это, что ему светил большой срок. Дальше слушать его никто не стал. Двое повалили его на пол, накрыли его лицо подушкой и стали душить. Фролов отчаянно сопротивлялся, но быстро размяк и затих. Тело его вытянулось, он еще несколько раз дернулся и застыл.

По указанию Могилы тело вынесли в другую комнату, где находилась печь АГФ, работающая на газе. Один из осужденных сорвал шланг подачи газа и засунул его в рот мертвому Фролову. Второй осужденный сделал несколько движений руками трупа, как при искусственном дыхании. После чего Фролова бросили на полу, а шланг поставили на место. Все находившиеся в каптерке зэки осторожно разошлись по своим отрядам.

За стенами бараков выл злой северный ветер, которому подвывали сторожевые собаки. На вышках мерзли «вертухаи», на все лады проклинавшие погоду. Жизнь в колонии шла своим чередом, кто считал года, кто дни, а кто и минуты до своей свободы.

***

Утро началось с обысков. Сотрудники колонии с войсковым спецназом проводили повальный «шмон» во всех отрядах. В течение короткого времени им удалось изъять у осужденных довольно крупную сумму денег и кучу самодельных ножей и заточек.

Штрафной изолятор и помещения камерного типа были до отказа забиты нарушителями дисциплины. В некоторых камерах осужденных было настолько много, что приходилось спать стоя.

Максим, после того как вернулся в отряд перепрятал имевшиеся у него деньги в более надежное место. Он сложил их в полиэтиленовый пакетик, положил в пустую консервную банку, которую вынес ночью на улицу и закопал в куче снега. Он предвидел ответные действия администрации и приготовился к ним заранее.

Константин Петрович Усов и начальник оперативного отдела колонии были крайне встревожены этим ЧП. Погибший Фролов считался достаточно опытным агентом и был переведен в эту колонию по личной просьбе начальника оперативного отдела. Передаваемая Фроловым информация представляла большой оперативный интерес. О нем, о его сотрудничестве с администрацией в колонии знали лишь три человека: начальник колонии, Усов и начальник оперативного отдела. С помощью этого агента им удалось узнать, что в колонии, несмотря на жесткий режим содержания, действовала скрытая группа осужденных, придерживающаяся воровских традиций. Как сообщал агент, возглавлял группу осужденный по кличке Могила.

Именно вчера вечером Фролов должен был встретиться со всеми участниками этой группы, и вдруг на тебе, его находят мертвым в одной из комнат соседнего блока. Судя по телесным повреждениям, его перед смертью сильно избили. Сейчас Усов и начальник оперативного отдела сидели в кабинете и ждали результатов вскрытия. Это был первый случай за последние два года, когда труп осужденного вскрывали с целью установления причины смерти. Как правило, администрацию подобные процедуры не интересовали, и врач тюремной больницы выносил заключения, не выходя из своего кабинета. Основными диагнозами смерти были пневмония и острая сердечная недостаточность.

Константин Петрович достал из сейфа бутылку водки и разлил по стаканам. Открыв ящик своего стола, достал кусок сухой колбасы и, разрезав ее на крупные куски, предложил коллеге выпить. Они, молча, выпили.

– Слушай, Семен? – заговорил Усов. – Как ты думаешь, будет работать комиссия или нет? Я думаю, что если результаты вскрытия не дадут признаков насильственной смерти, то комиссии может и не быть. Мало ли отчего мог умереть этот Фролов.

Начальник оперативного отдела Семен Цой, проработал в этой колонии более десяти лет и имел достаточный опыт оперативной работы. Он удивленно посмотрел на Усова и, тщательно подбирая слова, ответил:

– Ты меня удивляешь, Усов! Я сам лично ездил в Управление и просил этого человека в нашу зону. Ты понимаешь это или нет! Сейчас меня спросят, кто его здесь мог расколоть и замочить? На чем он прокололся? Что я им отвечу? Мол, не знаю, как это произошло? Ты понимаешь, что просто так это дело не замнешь?