Александр Зиборов - Палач мимоходом

Обыскал неизвестного у кухонного порога. В карманах у него оказался расчёска, смартфон, семнадцать долларов, бумажник, в нём обнаружил водительские права на имя Самуила Шеински. Фотография соответствовала лицу лежавшего передо мной трупа. Ошибки быть не могло.

Посмотрел на смартфон и у меня мелькнула догадка, которую я тут же проверил. Как я и думал, в нём имелась программа слежки за домом через установленные в нём миниатюрные видеокамеры. При просмотре мелькнул вид кухни, сбоку справа у двери стоял я со смартфоном в руках. Через этот смартфон можно было смотреть и слушать всё происходящее в комнатах. Имелись ещё четыре камеры снаружи. Подобраться к дому снаружи незамеченным было трудно…

А вот и то, что я искал: последняя камера показывала полутёмную комнату, тускло освещённую маленькой лампочкой, висевшей сверху. Тут стоял столик, ведро с крышкой в углу и широкая тахта с ворохом тряпок. Потом они шевельнулись, и я заметил, что под ними прячется маленькая девочка.

Она была где-то здесь. Но где?..

Несомненно, в подвале под домом!

Ещё обходя помещения в нём, я заметил несоответствие длине коридора двух маленьких комнат. Последние вместе взятые были явно меньше. Значит, имелось замаскированное помещение. Вероятнее всего, в самой маленькой комнате имелся спуск вниз, а дабы скрыть его, была установлена перегородка.

Направился к ней и довольно скоро обнаружил замаскированную дверь. Если бы я не знал, то ни за что бы не заметил. Всю стену занимал узор из мозаики, а потому дверь на ней была практически незаметна. Её я выявил по чуть более грязному полу перед ней. Бился минут десять, но открыть так и не смог. Имелся какой-то секрет, вроде потайной кнопки или рычага, а то и фотоэлемента, нажатие на который приводился в действие механизм, открывавший дверь.

Разозлился, вспомнил свой девиз "Иди напролом!" и с разбега нанёс правой ногой удар в замаскированную дверь. Она тут же распахнулась, вырвав язычком замка часть косяка.

Вниз шла неосвещённая лестница. Никого там я не увидел. Но осторожность никогда не вредит. Встал на первую степень, закрыл за собой дверь, чтобы снизу я был плохо виден и принялся спускаться, перед тем резко опустив вниз руку и поймав выпрыгнувший из потайного карманчика в рукаве свой пистолет.

Выглянул в проём слева: там имелась большое помещение, освещённое слабой лампочкой. Именно его я недавно видел на экранчике смартфона.

Большая тахта, столик и ведро. Услышал детский всхлип, а затем увидел, как маленькое тельце зажалось в угол, пытаясь прикрыться тряпьём. Это была почти голая маленькая девочка. Она боялась меня, ибо каждый приход сюда мужчины означал унижение, насилие и боль.

Я постарался сказать как можно ласковее:

– Вероника, я – друг. Теперь ты свободна. Я отведу тебя домой. Не бойся, выходи!

Она застыла, наверное, не поверила услышанному. Повторил:

– Ты свободна! Тебя ждёт мама! – Я не стал упоминать отца. Он – мужчина, а сейчас каждый из них – мучитель, насильник. Лучше не упоминать. – Я не буду тебя касаться. Иди сама за мной наверх. К свободе, к солнцу, к маме!

Намеренно громко ступая, я стал подниматься по лестнице вверх. Уже у двери немного повернул голову и заметил её у начала лестницы. Она шла за мной.

Прошёл по коридору и открыл наружную дверь, ведущую в комнату. Затем вернулся и встал на пороге кухни: труп в коридоре я скрыть не мог, но мне не хотелось, чтобы она видела второго мертвеца. Для её неокрепшей детской психики достаточно и одного.

Когда Вероника робко ступила в коридор, то испуганно вскрикнула, увидев распростёртый труп. Я поспешно выкрикнул:

– Это плохой человек! Он получил своё и больше тебе ничего плохого не сделает. А ты свободна! Иди на улицу, только не убегай. Мы позвоним твоей матери, чтобы она забрала тебя домой. Она не знает, где ты. И ты не знаешь, где сейчас находишься. Я должен сообщить о твоём местонахождении твоей матери. Она приедет и заберёт тебя. Наберись немного терпения. Всё будет хорошо. Ты свободна! Тебя никто не тронет.

Девочка робко прошла меня, держась на максимально далёком расстоянии. Я повернулся к ней спиной, показывая, что у меня нет злонамеренных планов, но краем глаза заметил, что на ней из одежды почти ничего нет.

Забежал в ближайшую комнату, там стояла кровать. Я отшвырнул одеяло и сорвал простыню. Можно было взять что-то из одежды братьев, но я сразу и напрочь отмёл эту идею: ничего ихнего и мужского!

Вероника оказалась молодцом, ждала меня, когда я вышел наружу и протянул ей простыню, предварительно сложив вдвое: