Карин Жибель - Чистилище для невинных

— Сейчас не время для колебаний. Это вопрос жизни и смерти…

Рафаэль и Фред перенесли Вильяма на диван. Он еще не пришел в себя, они накрыли его одеялом.

Сандра без сил сидела на скамье. Она извлекла пули, зашила раны. Миссия выполнена.

— Хорошая работа, — признал Рафаэль.

Она даже глаз на него не подняла.

Кристель отнесла их вещи на второй этаж и воспользовалась этим, чтобы переодеться, сменив шикарный костюм на застиранные джинсы и футболку с длинным рукавом.

— Наверху есть две спальни и одна внизу. Я выбрала одну из верхних.

— Есть хочу, — неожиданно заявил Фред. — Пожрать приготовишь?

— Еще чего! Хочешь есть, сам разберись!

— Прекратите ругаться, — приказал Рафаэль. — Идите отдыхать, я останусь с Вилли.

— А она? — спросил Фред, глядя на Сандру.

Та подняла голову и уперлась взглядом в Рафаэля.

— Привяжем ее к кровати. Мне очень жаль, доктор, но у меня нет другого выхода.

— В этом нет необходимости. Я должна оставаться рядом с ним, быть здесь, когда он очнется.

— Очень хорошо.

Прежде чем исчезнуть наверху, Фред опустошил холодильник. Кристель еще на несколько минут задержалась на пороге, чтобы выкурить сигарету.

— Пойду укладываться, — сказала она. — Спокойной ночи…

— Спокойной ночи, красотка, — ответил Рафаэль.

Молодая женщина легкой походкой поднялась по лестнице; не сводя глаз со своего брата, Рафаэль присел на подлокотник дивана. Сандра постепенно пришла в себя и непринужденно направилась в сторону кухни, но внезапно ощутила ладонь, крепко обхватившую ее руку. Рафаэль грубо дернул ее назад:

— Куда это вы?

— Выпить стакан воды, можно?

Рафаэль усилил хватку:

— Даже не моргайте без моего разрешения, ясно? — Сандра тихонько кивнула, он отпустил ее руку и добавил: — Я вас провожу.

Она повернула кран, чувствуя, что ноги вот-вот откажут ей. Она ощущала присутствие Рафаэля прямо у себя за спиной. Ей не ускользнуть от его бдительности — разве что он уснет. Во всяком случае, сейчас он ее не убьет, она ему еще может пригодиться.

— Когда возвращается ваш муж?

Сандра вздрогнула и выпустила из пальцев стакан, который разбился о раковину. Рафаэль улыбнулся:

— Ну, так когда же он возвращается?

— Я… я не знаю.

— Где он?

— В командировке… по работе. Он позвонит, чтобы сказать, когда вернется.

Они вернулись в столовую, Сандра подтащила к дивану кресло. Пощупала пульс чудом исцеленного, прикоснулась к его лбу. Рафаэль неотрывно наблюдал за ней.

— Не знаю, выживет ли он, — вполголоса призналась она.

Глаза налетчика превратились в щелки, губы — в тонкую нитку.

— Я очень надеюсь, — процедил он. — Очень надеюсь — ради вас .

Он поднялся с подлокотника, встал прямо перед ней и склонился к самому ее лицу. Она почувствовала, как его руки тяжело опустились на ее плечи.

— Ради тебя я надеюсь, что он спасен, — прошептал он ей на ухо.

— Я сделала, что могла! — попыталась защититься Сандра. — С подручными средствами…

Он угадал слезы в ее голосе, трепет ее тела. И еще сильнее надавил ей на плечи:

— Возможно… Но если он не выживет, я лично тобой займусь, обещаю. Если Вилли умрет, ты тоже умрешь.

Иногда Вильям открывает глаза. Впрочем, похоже, он не совсем в себе и со стоном бормочет какие-то бессвязные слова. Рафаэль держит его руку в своей, старается успокоить его. В этот момент он думает об их матери.

Странно, но ему свойственно мысленно говорить с ней при каждом ограблении. Как мальчишке, совершающему глупость. Хотя он уже давно не ребенок. А она уже давно в мире ином.

Но в тишине этого незнакомого дома он дает ей торжественную клятву: Вилли не умрет. А я всегда держу слово, ты это прекрасно знаешь .

Вильям — самый младший из трех братьев.

Рафаэль — старший; Энтони, второй по старшинству, однажды июльским вечером пал на марсельском тротуаре. Две пули в сердце, одна в голову. Он плохо кончил: наделал много ошибок, которых в этой среде не прощают.

Рафаэль и о нем тоже думает. Не потерять еще одного брата.

Он ненадолго перевел усталый взгляд с Вильяма на Сандру, которая примерно час назад уснула в кресле. А ведь Рафаэль готов был поклясться, что страх, вонзившийся в ее тело, как бандерильи, заставит ее бодрствовать.

Если Вилли умрет, ты тоже умрешь .

Но она уснула. А вот он глаз не сомкнул.

В течение нескольких минут Рафаэль с удовольствием рассматривал ее, изучал ее черты. В которых не было ничего ангельского. Тонкий нос, волевая челюсть. Суровое выражение лица, которое с трудом смягчали даже длинные светло-пепельные волосы, блестящие и тонкие, как шелк. Большие зеленые глаза — очень светлые, полные губы, не знакомые с улыбкой. Зато зубы явно умели кусаться.