Валерий Галечьян - Месть зэка

Стол был заказан на двадцать часов, но сам Дмитрий Дмитриевич уже в полвосьмого подкатил к дубовой двери кафе на своей неброской машине, которой пользовался из-за нежелания выделяться, и внимательно стал обсуждать с метром, что придется есть и пить. По мере того как большой деревянный стол заполнялся блюдами и тарелками с закусками, настроение юбиляра стало подниматься. Соблюдая давним зарок не пить на вечерах одному, Дмитрий Дмитриевич стал с нетерпением поджидать первого своего гостя, чтобы с устатка приложиться вместе с ним к рюмке, не дожидаясь остальных. Однако вышло не совсем так, как он задумал. До половины девятого ни одна собака из приглашенных не появилась, а потом гость пошел навалом. В общем, первый тост поднимали уже за полным столом, чуть ли не в двадцать бокалов. Народ был весь свой, намертво проверенный, так что разговор с самого начала пошел вовсе откровенный.

Собственно, повод для встречи был один — новое назначение Дмитрия Дмитриевича, который из директоров мебельном фабрики перепрыгнул в кресло управляющего одним из крупнейших строительных главков Москвы.

Функции тамады сразу же взял исполнительный парень — майор Медведь, который пришел одним из первых вместе со своим патроном полковником Томилиным. Сейчас оба они чувствовали себя довольно неуютно в непривычно сидящих на них гражданских костюмах. Особенно Медведь, вопреки своей фамилии, более напоминающий буйвола или лося. Однако тут Дмитрий Дмитриевич был тверд, так как добрая половина из его друзей сочла бы за подлость сидеть за одним столом с «ментами». Такой камуфляж всех устраивал.

Пользуясь своим правом тамады. Медведь тут же с подчеркнутым уважением предоставил слово Валерию Ивановичу — генеральному директору одной неформальной организации, которая держала под своим контролем несколько сотен других весьма формальных. Организация, которой заправлял Валерий Иванович, занималась чем-то вроде экономического регулирования и распределения. Хотя в случае необходимости он мог собрать не одну сотню рядовых бойцов рэкета. Валерий Иванович был небольшого роста, рыжебородый человек. За ним всегда возвышался некто по имени Вадик — его могучая фигура создавала впечатление, что в случае надобности он один может раскидать целый взвод. Практически ни Вадик, ни Валерий Иванович не были близкими друзьями юбиляра, но именно благодаря их нажиму, Дмитрию Дмитриевичу удалось взвиться по лестнице карьеры.

— Тебя никто не торопит, — сказал Валерий Иванович, сурово глядя на юбиляра и вертя в руке стопку с коньяком, — Ты оглядись на новом месте, аппарат подбери надежный. Это не твоя лавочка, денег с тебя пока брать не будем. Когда объемы определишь, сам назначишь сумму. Видишь, щадим тебя. За горло не берем. Какие-нибудь вопросы есть?

— Да вообще-то есть, — замялся Дмитрий Дмитриевич, — Только, может быть, сначала перекусим да запьем назначение?

— Я через пятнадцать минут ухожу, — отрезал Валерий Иванович. — Если что нужно, говори.

— Да не мусоль, Димка, — вмешался в разговор Вадик. — Я за тебя перед Валерием поручился, так что выкладывай, какая нужна поддержка.

— Кажется, в зоне неприятности, — рубанул осмелевший Дмитрий Дмитриевич. — Там бывший мой заместитель срок мотает. Так что…

Виктор неторопливо поднялся в цех, обошел столы с работающими зэками. Увидев его, Курицын испуганно сжался на стуле. Не замечая его, Виктор скрылся в раздевалке, сел за стол, обхватил голову обеими руками, глубоко задумался о непонятных цифрах в накладных. Случайно его взгляд упал на окно и тут же замер на фигуре старого, с безжизненным красным лицом, и рваной серой шапке и перепачканном пальто человека, по первому впечатлению напоминающего пень с ушами. Старший мастер, капитан Хацков, поднимался в цех в сопровождении свиты мастеров и учетчиков, Виктор выскочил из раздевалки в тот самый момент, когда с противоположной стороны появился Хацков. На негнущихся ногах он совершил обход столов с работающими, Хацков вдруг пригнулся, полез кряхтя под стол, подобрал сопя и тяжело дыша рассыпанные детали, потом вылез.

«Идиот», — прошептал про себя Виктор, но вслух ничего произнести не решился. Хацков старый чекист и пользуется большим влиянием в колонии. Виктор мигнул жуликам, чтобы убрали со стола чай и конфеты, но было уже поздно. Хацков подгреб к их столу.

— Это что? — спросил он, глядя подозрительно на полупустую банку с чаем.

— Браслет, Николай Петрович, — попытался успокоить его Виктор, поднося к самому носу готовый браслет. — Что, шлифовка плохая?