Валерий Любачевский - Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

«Вот ведь как по-русски чешет, без малейшего акцента! И выражения какие изысканные — даже не скажешь, что латыш», — некстати подумал Олег. Он уже понял, что ему не отвертеться, но по инерции продолжал возмущаться.

— Нет, интересное дело. К то-то рожает, кто-то участвует в политических играх, а я должен за всех отдуваться!

Прокурор побагровел, глаза Рожкова метали громы и молнии.

— Успокойся, Олежа, — мягкий тон Баранникова разрядил наэлектризованную атмосферу в кабинете. — Дело решённое.

— И ты, Федотыч? — голосом умирающего Цезаря простонал Олег.

Впрочем, чего наезжать на старика? Несомненно, что он перед этим выдержал настоящий бой, пытаясь отмазаться от дела.

— Ладно, проехали, — к Олегу вернулось его обычное хладнокровие. — Как собираетесь помогать, господа начальники?

— Ну, первые несколько дней весь розыск будет работать на тебя, а затем, если не получится раскрыть по горячим следам, для оперативного сопровождения к тебе будет прикреплён капитан Долгоногов, — подал голос из своего кресла Кочетов.

— Да на нём материалов висит, как на собаке блох! — возмутился Олег.

— Все его материалы на время расследования разбросаем по остальным операм…

— …Которые ни черта по ним не будут делать, а потом Долгоногов получит по штанам за волокиту, — перебил Олег.

— Не получит, учитывая сложившиеся обстоятельства и пролетарское происхождение Ояра! — весело воскликнул Шестаков. — Даю слово!

«Ну что же, — удовлетворённо подумал Олег, — Ояр Долгоногов, да ещё и свободный от других дел, это серьёзная подмога». Со старшим оперуполномоченным уголовного розыска капитаном милиции Долгоноговым его связывала давняя дружба. Между следствием и уголовным розыском испокон века существует скрытое соперничество и профессиональная ревность. И те и другие считают именно себя милицейской элитой, отдавая, впрочем, дань уважения соперникам. Следователи уверены, что операм лишь бы поскорее сбагрить материалы в следствие, а дальше — хоть трава не расти. Качество материалов их не волнует. Опера же, в свою очередь, нередко пеняют следователям на излишнюю дотошность в расследовании, вследствие чего ясные и простые, с их точки зрения, дела порой не доходят до суда из-за отсутствия улик. Основной показатель работы уголовного розыска — это пресловутый процент раскрываемости. Для следователя же раскрываемость — дело важное, но не главное. На первом месте качество расследования. По делу должны быть собраны такие доказательства, чтобы ни у самого следователя, ни у прокурора, ни у адвоката, ни у судьи не возникло и тени сомнения в виновности обвиняемого. Эта разновекторность направления деятельности и порождает трения между двумя основными подразделениями милиции, что, однако, как правило, никак не сказывается на межличностных отношениях сотрудников. Опера и следователи обычно с большой долей симпатии относятся друг к другу, тем более что переход сотрудников из одной службы в другую — дело обыденное. Нередко эти симпатии перерастают в крепкую дружбу. Ну а подколки и шпильки в адрес коллег — это святое. Главное, чтобы соперничество не перерастало в глубокий, затяжной конфликт. — С операми ясно. А что с транспортом? Вот на чём я сегодня поеду к месту преступления? На «Положении о советской милиции»? — не отказал себе в удовольствии съязвить Олег [1] В «Положении о советской милиции» было закреплено право сотрудников милиции бесплатно пользоваться общественным и попутным транспортом. Ссылаясь на него, милиционеры подтрунивали над неспособностью властей обеспечить правоохранительные органы служебным транспортом. .

— Если ты намекаешь на мою «Волгу», то она на выезде. Как раз на убийстве с опергруппой, — Рожков довольно усмехнулся: что, не удалось, мол, подкузьмить? — Бери прикреплённую машину, — полковник нажал клавишу селектора. — Дежурный, какая машина у нас сегодня прикреплена к отделу?

— Самосвал из АТП, — донёсся из селектора флегматичный голос дежурного.

— Да вы что!? Следователь прибывает к месту происшествия на самосвале?? — Олег с трудом сдерживал себя.

— А где я тебе возьму нормальный транспорт? — взорвался Рожков. — Половина машин в отделе на приколе, а то, что на ходу, ездит на честном слове — запчастей нет. Бензина двадцать литров в день на дежурную машину, десять — на остальные. Да что я тебе объясняю, как будто ты только на свет вылупился!? — полковник не мог успокоиться. — Это ещё счастье, что город помогает — присылают транспорт предприятий по разнарядке.