Карин Жибель - Пока смерть не соединит нас

Но, как бы то ни было, он не хочет снова видеть ее здесь. Она подарила ему не так уж много радости, чтобы примириться с ее появлением здесь еще раз.

По ногам бегали мурашки.

Вот уже полтора часа, как Серван торчала на обочине дороги, пугая неосторожных автомобилистов и первых отпускников.

Пугало в форме.

Она украдкой посматривала на старшего сержанта Кристиана Лебрена, стоявшего на посту, как и она, и внимательно вглядывавшегося в бесконечную линию шоссе, которое тянулось вдоль берега Вердона.

Серван с удовольствием поболтала бы с ним немножко, просто так, чтобы скоротать время. Но сержант разговорчивостью не отличался. По крайней мере, с ней.

С самого ее прибытия в казарму [1] Казарма жандармерии является особой территорией, своего рода военным городком, где находятся собственно отделение жандармерии, дома, где живут жандармы и их семьи, и стоянки служебных и личных автомобилей. Кольмара, случившегося неделю назад, мужчины с ней почти не разговаривали. Разумеется, они были удивлены присутствием в казарме женщины. Но постепенно все уладится, пообещал старший аджюдан Вертоли. Шеф — хороший человек. Он принял новенькую со всем уважением, постарался окружить ее теплом и заботой. По крайней мере, женоненавистником он точно не был! Но ясно же, что про всех этого сказать нельзя. Дайте им время привыкнуть! — посоветовал Вертоли. — Они не злые, но непременно будут проверять вас на прочность.

Неподалеку от них остановился автомобиль с логотипом парка. Вышедший из него мужчина пожал руку Лебрену и улыбнулся незнакомке в форме.

— Представляю тебе бригадира Серван Брайтенбах, — произнес Кристиан. — Она только что получила назначение к нам в казарму. Серван, это Жюльен Мансони, начальник здешнего участка парка.

Покончив с любезностями, Кристиан и Жюльен отошли в сторону, оставив Серван на обочине шоссе. Разумеется, они не хотели разговаривать в присутствии чужой девицы с бледным лицом и яркими синими глазами.

Серван сосредоточилась на задании, решив игнорировать очередное свидетельство недоверия. Она убеждала себя, что рада получить эту работу, уже много дней убеждала. Разумеется, она бы предпочла осесть где-нибудь в другом месте, а не в этой долине, о существовании которой она раньше даже не подозревала. Ощущение потерянности гарантировано! Но она надеялась, что эта работа не только придаст ей уверенности, но и будет увлекательной. Хотя…

Вряд ли в этой богом забытой дыре произойдет что-нибудь интересное!..

Вскоре начальник сел в машину и уехал, не потрудившись попрощаться с Серван. И не пристегнув ремень безопасности. Вернувшись на свой пост, сержант поднес к глазам бинокль. Спустя немного времени он победоносно закричал:

— Ага, вон тот тип не пристегнут! Ну ничего, мы его встретим… Не удивлюсь, если он окажется из Марселя!.. Бригадир, посигнальте ему, чтобы он остановился!

— Слушаюсь, шеф!

Значит, здесь у них двойные стандарты. И это надо знать.

Венсан приехал немного пораньше.

Деревушка, похоже, уже спала. Жителей в Шоми осталось немного, большинство из них давно уехали в город. Затерянная между Кольмаром и Аллосом, деревня выжила только потому, что некоторые упорно считали ее идеальной мирной гаванью… К таким упрямцам принадлежал Пьер Кристиани; он решил спасти от разрушения ферму, такую старую, что никто не знал, когда она была построена. Ценой нескончаемой каторжной работы, в которой Лапаз имел дружескую слабость принять участие, уик-энды напролет замешивая цемент. Он помог другу сделать из бывшей фермы жилой дом, без прикрас, но весьма и весьма приятный.

У Нади хватало терпения. И хватало мужества. Согласиться жить в развалине, воспитывать в ней двоих детей!.. Да, идеальная жена, подумал Венсан, выходя из своего пикапа. Надя, все бросившая, чтобы похоронить себя в этой долине. Она приехала сюда на несколько недель. Но стоило ей встретить взгляд Пьера, как она бросила городской комфорт, отделение банка в Ницце и занялась, причем очень успешно, совершенно необычным делом — разведением пчел. Переключилась с шуршания банкнот на шелест пчелиных крылышек… Впрочем, любовь иногда может завести в такие дебри…

Дверь открыла Эмелин. Она поцеловала крестного, а потом побежала по коридору, ведущему в просторную столовую.

— Венсан пришел! — кричала она.

Лапаз обожал девчушку, и она отвечала ему взаимностью.

Двенадцать лет, чуточку воображалистая, хорошенькая, но еще по-ребячески наивная. С тех пор как она перешла в коллеж в ближайшем к ним городке Анно, она почувствовала себя взрослой.