Ли Чайлд - Джек Ричер - Ловушка [litres]

Он прошел через бизнес-класс и оказался в салоне, где сидели пассажиры, заплатившие за билет меньше всех. Здесь также свет был приглушен, а по мере того, как он продвигался к хвосту, пассажиров становилось больше. На узеньких креслах устроились люди, накрытые одеялами. Пахло грязной одеждой. Ричер дошел до самого хвоста и повернул обратно мимо туалета. Теперь он шагал по другому проходу и вскоре вновь оказался в бизнес-классе. Здесь он немного задержался, чтобы оглядеть пассажиров. В креслах сидели женщины и мужчины в костюмах, снявшие пиджаки и распустившие узлы галстуков. Кто-то работал на портативных компьютерах. На свободных креслах стояли портфели, набитые папками с документами. Лучи света были направлены на крошечные столики перед каждым из работающих – для них рабочий день продолжался. То ли поздний вечер, то ли раннее утро следующего дня.

Ричер решил, что это люди среднего достатка. Они сумели подняться со дна, но до настоящего успеха им далеко. С точки зрения армии они были майорами и полковниками. То есть находились на одном уровне с ним. Он ушел в отставку майором, но если бы продолжал служить, то мог бы стать полковником. Он стоял, прислонившись к переборке, смотрел на спины и затылки этих людей и думал: «Леон меня сделал, а теперь он вновь меня меняет». Леон помог сделать ему карьеру. Нет, Ричер старался и неплохо работал, но без Леона он бы не продвигался так быстро. Тут у него не было ни малейших сомнений.

А потом служба в армии закончилась, и Ричер начал дрейфовать по течению. Теперь период дрейфа подошел к концу, и опять из-за Леона. Не только из-за Джоди. Все дело в завещании Леона. Старик оставил ему дом, и его завещание, подобно бомбе с часовым механизмом, дожидалось, чтобы заставить Ричера бросить якорь. Он согласился принять дом, и этого оказалось вполне достаточно. Прежде мысль о том, чтобы осесть на одном месте, носила чисто теоретический характер. Нечто вроде далекой страны, в которой ему, скорее всего, не суждено побывать. Билеты туда стоили чересчур дорого. Слишком трудно переделать себя и изменить образ жизни. Но завещание Леона все меняло. Леон похитил его и бросил на границе неведомой далекой страны.

Ричер стоял, прижимаясь носом к переборке. Он видел жизнь, уготованную ему на той стороне. Ему вдруг показалось полнейшим безумием повернуть назад и проделать долгий путь в противоположном направлении. Теперь его дрейф должен стать сознательным выбором. Прежде он мог жить, не думая о будущем, поскольку альтернативы отсутствовали. Появление других возможностей все разрушало. Леон поставил его перед необходимостью выбора. И теперь Ричеру некуда деваться. Наверное, Леон улыбался, когда писал свое завещание. Улыбался и думал: «Что ж, посмотрим, как ты выберешься отсюда, Ричер».

Он обвел взглядом компьютеры и папки с документами и внутренне содрогнулся. Как ему пересечь границу далекой страны, не связавшись со всем этим? Костюмы и галстуки, устройства, работающие от батареек. Портфели крокодиловой кожи и папки из главного офиса. Он стоял у переборки, не в силах сдвинуться с места, его охватила паника, сдавило горло. Ричер вспомнил случай, который произошел с ним около года назад, когда он сошел с грузовика на перекрестке двух дорог, рядом с городом, о котором никогда не слышал прежде, в штате, где ни разу в жизни не бывал. Он помахал на прощание водителю грузовика, сунул руки в карманы и зашагал вперед – миллионы миль за спиной, миллионы миль впереди. Сияло солнце, под ногами поднималась пыль, а он шел и улыбался, его переполняла радость от возможности идти куда глаза глядят, от свободы и одиночества.

Однако он не забыл и другой день, через девять месяцев после того перекрестка. Когда он понял, что у него кончаются деньги. За проживание даже в самых дешевых мотелях нужно платить. И за обеды в самых дешевых кафе тоже. Он устроился на работу в Ки-Уэсте, намереваясь задержаться в городе на пару недель. Потом подыскал себе еще и вечерний заработок, так что три месяца спустя, когда Костелло его нашел, Ричер все еще оставался в Ки-Уэсте. На самом деле он уже тогда закончил свои скитания. Он стал работающим человеком. Какой смысл это отрицать? Теперь осталось ответить на вопросы: где, как и на кого. Ричер улыбнулся. «Все равно что проституция, – подумал он. – Обратной дороги нет». Он немного расслабился, оттолкнулся от переборки и вернулся в первый класс. Мужчина в полосатой рубашке и с руками такой же длины, как у Виктора Хоби, проснулся и посмотрел на Ричера. Мужчина кивнул, Ричер поклонился в ответ и решил сходить в туалет. Когда он вернулся на свое место, Джоди проснулась. Она сидела и пыталась привести в порядок волосы.