Николай Леонов - Тайна трех бриллиантов

– Ну да. Зато сейчас ты – просто нарасхват, – ворчливо заметил Гуров.

Теперь это странное и донельзя запутанное дело окончательно прояснилось для него, не осталось открытых вопросов и белых пятен.

Оформив Щетинина в изолятор, Лев с легким сердцем отправился домой, уже предвкушая, как завтра с триумфом доложит Орлову об успешном окончании очередного сложного расследования.

– …и было принято решение поощрить полковников Гурова и Крячко объявлением им благодарности с занесением в личное дело, – торжественно вещал Орлов на утренней планерке. – Три успешных раскрытия за столь короткий срок – это прекрасный ориентир, на который нам всем следует равняться. Поэтому я вас призываю…

– Вот гад, Орлов, – вполголоса говорил Стас сидевшему рядом Гурову. – Обещал премию, а теперь хочет на благодарности отъехать. И ради чего только я тут с тобой каждый день до девяти вечера просиживал? Не понимаю.

– И не каждый день, и не до девяти, – так же тихо ответил ему Гуров, не желая мешать бравурной речи начальства. – Скромнее надо быть. Объявили тебе благодарность – радуйся. Значит, ценят.

– Угу, – буркнул Стас. – Только как-то недорого.

– Учись довольствоваться малым, – наставительно проговорил Лев. – Я вот, например, уже и тем доволен, что мне в качестве благодарности новое дело не подсунули. Это уже само по себе такая благодарность, что…

– …и поручить это дело полковнику Гурову, как одному из опытнейших наших сотрудников, – торжественно завершил Орлов какую-то фразу, начало которой напарники пропустили, общаясь друг с другом.

– Что? Кого? Что опять поручить? Какое еще дело? – возмутился Лев и стал беспокойно озираться по сторонам. – Почему снова мне? Что там опять стряслось?

– Из музея украли шедевр Репина, – сказал ему сидевший рядом с ними майор Грибов. – Картина была из частной коллекции, выставлялась как «гостевой» экземпляр. Ее украли, и в это же время прошла информация, что у владельца имеется отличная копия, которую не отличить от оригинала. Дело странное, непонятно, что к чему. Орлов говорит, что поручение дипломатическое и лучше тебя никто с ним не справится.

– Правда? Я польщен, – чувствуя, что сейчас разразится истерическим хохотом, сказал Гуров. – Владелец картины, я надеюсь, иностранец?

– Да. Из Германии.