Николай Леонов - Кошмар за счет отеля

В первое мгновение шум Казанского вокзала оглушил их. Гул голосов, шелест непрерывно открывающихся и закрывающихся дверей, свист поломоечных машин, клацанье аппаратов по продаже нужных в дороге мелочей врывались в уши, доставляя дискомфорт. На перроне к шуму добавился специфический запах машинного масла и нефтепродуктов вперемешку с запахом фритюрного масла из многочисленных лотков быстрого питания. Походив по перрону, Гуров и Крячко вернулись в здание вокзала. Постояли возле таксофона, поглазели на пассажиров.

— Пустое это, — высказался Крячко. — Нам бы сюда какого-никакого экстрасенса, он бы потрогал телефонную трубку, постоял на том месте, где две недели назад стоял Ярцев, а за три дня до этого Камов, и выдал бы нам стройную теорию.

— Хорошо бы, но несбыточно, — согласился Гуров. — Ладно, пошли отсюда.

Они вышли на площадь. Здесь было не так шумно, легкий ветерок приятно холодил кожу. Машину пришлось бросить за два квартала от вокзала, поэтому напарники пошли пешком. Когда пересекли площадь, Лев машинально оглянулся назад, бросил последний взгляд на здание вокзала и вдруг замер на месте. Крячко, идущий чуть позади, тут же впечатался ему в спину.

— Чего застыл? — проворчал он. — Не видишь, движение какое? О людях надо беспокоиться.

— Царская башня, — не обращая внимания на ворчание друга, проговорил Гуров. — Царская башня Казанского вокзала!

— Надо же, какой ты наблюдательный. На Казанском вокзале вдруг Царскую башню обнаружил. Опоздал, приятель, ее уже до тебя открыли. Году этак в девяносто седьмом.

— Ты не понял, — оборвал его Лев. — Буквы. ЦБКВ. Первая строчка в квитанции Камова.

Крячко уставился на него, пытаясь осмыслить услышанное.

— Вот почему Казанский! Вот что означают буквы.

— Дай-ка сюда квитанцию, — потребовал Стас.

Гуров вынул из нагрудного кармана квитанцию, сунул Крячко под нос.

— Вот, смотри, Фома неверующий. Я их наизусть заучил, пока тысячу раз переставлял и так и эдак.

— Допустим. И что нам это дает?

— В Царской башне уже несколько лет оборудован действующий музей, — пояснил Лев. — А под музеем камеры хранения. Мысль улавливаешь?

— Думаешь, Камов спрятал компромат в музейной ячейке? Почему тогда не в вокзальной? Там этих камер пруд пруди.

— Да не в музейной, а под музеем. Там после реконструкции новый зал открыли. Все те же камеры хранения, но на полном самообслуживании. Новейшее изобретение, я читал об этом в Интернете. Ни ключей, ни жетонов не требуется. Приходит посетитель, набирает персональный код, укладывает вещи в ячейку и может гулять по городу сколько душе угодно. Единственное требование — минимум один раз в неделю система должна обновляться. Если за неделю ячейку не оплатили, система ее блокирует. И выбрал место не Камов, а Ярцев. Он изначально не привозил Камову компромат. Он передал ему данные по ячейке.

— А платят-то где?

— В самих ячейках встроена система считывания. Оплата банковской картой. Подносишь к окошку карту, она данные считывает, и готово дело. Пойдем проверим.

— Да погоди ты, — остановил Гурова Крячко. — Ты номер ячейки знаешь? Нет. Так как проверять собрался?

— Есть идея. Ее мне, кстати, ты подкинул. Когда про пароль рассуждал, я тебе про раскладку клавиатурную пример привел. А потом у меня в голове мысль проскочила, что то же самое может быть и с цифрами. Каждая буква соответствует определенной цифре. В моем детстве ребятишки-школьники частенько такой системой шифровки пользовались. Вот я и подумал: что, если каждая буква — это не буква, а цифра? А теперь вот думаю: раз первая строчка — название места, то вторая должна быть номером ячейки. Стоит проверить.

Пока Гуров объяснял свою теорию, они дошли до зала с камерами хранения. Прошлись по рядам, наблюдая за тем, как посетители закладывают вещи в ячейки, вернулись к началу рядов, и Лев снова вынул квитанцию.

— Буква В соответствует цифре три, — начал он. — Д — это пять. С буквой Н сложнее. Если при шифровке учитывали буквы Е и Й, тогда последняя цифра — пятнадцать. Без учета этих букв — тринадцать. А если не учитывалась одна из них, то четырнадцать. Итак, у нас три варианта. Три-пять-пятнадцать, три-пять-четырнадцать и три-пять-тринадцать. Все три ячейки рядом. Пошли искать?

Ячейки с нужными номерами располагались в третьем ряду. Та, что с цифрой четырнадцать на конце, оказалась не занята, две другие были заперты.

— А какой нам прок от номера ячейки, если мы кода не знаем? — дошло вдруг до Крячко.