Николай Леонов - Таежное дело

Макс говорил искренне, явно выкладывая как на духу все, что думал, и у Гурова оставалось все меньше подозрений в его возможной причастности к «заказу» в отношении Бойцова.

Спрашивая об «общих врагах», он пытался намекнуть на то, что именно через «файлов» Бойцов чаще всего знакомился с девушками, и именно одна из этих девушек была причиной трагедии, случившейся в семье Оксаны, с которой сейчас состоял в отношениях Макс. Но, по-видимому, подобного подтекста за словами полковника тот не почувствовал.

Кроме того, по некоторым мелочам в его поведении, в первую очередь, по тому же олимпийскому спокойствию, Лев пришел к выводу, что его, а может быть, и остальных членов группы Черный в свои планы относительно Бойцова не посвящал.

Если утверждение Макса о том, что эти двое все время «цепляли» друг друга, верно, то в целом неудивительно, что именно Черного Голубков выбрал в качестве «помощника» в своем деле. Может, и не были они заклятыми врагами, но и теплой дружбы тоже явно не наблюдалось. И когда Черный узнал, какой именно «фраерок» сильно «прискучил» Голубкову, наверняка у него не возникло ни сомнений, ни колебаний.

Узнав, что ему было нужно, Гуров расспросил для проформы, не замечалось ли в последнее время в поведении Черного чего-нибудь странного, и отпустил Макса.

После него в кабинете появился Зипунов.

Это был довольно угрюмый и, по-видимому, нелюдимый молодой человек, каждое слово из которого приходилось «тянуть клещами».

За исключением вопросов об общих врагах, беседа с ним почти точь-в-точь повторяла беседу с Максом. Он тоже не мог сообщить ничего существенного относительно возможных причин исчезновения лидера группы.

Ни Макс, ни Зипунов не производили впечатления отвязных или отмороженных, и полковник подумал, в том, что Черный делился с ними далеко не всеми «секретами», был свой резон. Боялся, что не сдюжат ребятки и выложат первому встречному менту все интимные тайны. Поэтому и не сказал им ничего. Сам справился.

Самой интересной была беседа с Каштаном. Он, в отличие от Зипа, оказался парнем очень общительным и словоохотливым. Не только припомнил, какие именно «последние слова» сказал Черный перед тем, как за ним закрылась дверь, но и сообщил много других, весьма любопытных подробностей.

— С Русланом? Конечно, ссорились! — бойко говорил он. — Каждый раз. Коля вообще ссориться любил. То есть… любит, я имею в виду. Надеюсь, ничего плохого с ним не случилось.

— Уверен в этом, — совершенно искренне согласился Лев.

— Русланчик, он ведь хозяйственной частью заведовал. Реквизит, костюмы, все такое прочее. Чтобы все было на месте и в полной готовности — за это он отвечал. А на Колю угодить, это еще суметь надо. Ему вечно что-нибудь не нравилось, то костюм неизвестно из чего сшили, то микрофон не там поставили.

— Похоже, у Николая просто была такая манера общения с людьми, — заметил Гуров.

— Вот-вот! Вот и я об этом. Хлебом не корми, водкой не пои — дай только пособачиться с кем-нибудь, — хохотнул Каштан. — Они и накануне… вот как раз перед нападением этим на Руслана, тоже ругались. Так перелаялись, жуть! Чуть не до драки. А все из-за денег.

— Из-за денег?

— Ну да. Мы спектакль репетировали, скоро премьера должна была быть, и Руслан сказал, что мы в старых костюмах будем выступать, с другого спектакля, на новые, дескать, денег нету. А потом, через время, Коля как-то узнал, что на эти костюмы деньги не только выделены, но и получены уже. Ох он и орал! Да ты, да такой-сякой, да на моем горбу выезжаешь. Всего тут было. А на следующий день — как ни в чем не бывало. Общались, разговаривали, обсуждали вопросы.

— Помирились, значит?

— Типа того. Да они и не ссорились, в общем-то. Это вы верно подметили, у Коли такая манера общения с людьми.

Несмотря на то что, судя по рассказу Каштана, постоянные перепалки между Черным и Бойцовым были вполне безобидны и не влекли глобальных последствий, Лев историю с костюмами взял на заметку. В разговоре с Колей она могла очень пригодиться.

Поговорив с музыкантами, он отправился в «Ковчег». Время для ареста Голубкова еще не пришло, следовательно, нужно было продолжать соблюдать «конспирацию» и делать вид, что он со всей тщательностью расследует странный случай исчезновения Черного.

Визит в ресторан много времени не отнял. Опросив Вахтанга и нескольких человек из обслуги, Гуров получил подтверждение тому, что и раньше знал совершенно точно — в ресторан «Ковчег» Николай Тарасов вчера не заходил.