Дмитрий Дашко - Мы из губрозыска

— Ты как, проголодался? — участливо спросил Колычев.

— Да утром как поел, так и все… — признался Петр.

Борис словно читал его мысли.

— У меня тоже в брюхе заиграло. Сейчас организуем небольшой перекус.

С этими словами Колычев направился к выходу.

— Ты куда? — окликнул Петр.

— К Левину. У него всегда едой разжиться можно. Одолжу ситного чуток да сахаринчику. Глядишь, попьем чайку. А потом за работу.

Вернулся Борис вместе со смуглым «гимназистом», которого Петр видел на утреннем совещании.

— Осип, — представился Левин. — Для своих — просто Ося.

— Петр.

— Будем знакомы, Петр. Нам с тобой вместе трубить и трубить в уголовном розыске.

Левин пришел не с пустыми руками. Как и предполагал Колычев, «гимназист» оказался запасливым. У него удалось разжиться всем необходимым для чаепития, заменившего сыщикам обед.

— Ты ведь не местный, Ось? — спросил Елисеев, отхлебывая горячий сладкий чай.

— Точно. Что, в глаза сильно бросается?

— Да не то чтобы сильно… Просто говор у тебя не наш, — выкрутился Петр. — У нас на «о» налегают и многие слова переиначивают. Слышал, наверное?

— Ах, в этом смысле… Из Одессы я. Там родился и вырос, учился в одесской гимназии, хотел в университет поступить.

— К нам-то как занесло?

— Война… — Левин загрустил. — Родителей петлюровцы расстреляли во время погромов, прямо у меня на глазах. Я поклялся отомстить. Пошел в добровольцы, попал в Первую конармию товарища Буденного. Потом по комсомольской путевке направили в милицию, прямиком в железнорудский губрозыск. С той поры и ловлю преступников. Такая вот у меня незамысловатая биография…

— Извини. Не хотел тебе душу бередить.

— Ничего! Время такое… У всех горечи в жизни хватает. Эх! — вздохнул Левин. — Поскорей бы социализм построить! Тогда и заживем по-человечески! Как думаешь, построим?

— Обязательно построим. Недолго терпеть осталось, — кивнул Елисеев. — Соскучился народ по справедливости, по мирной жизни. Вот поборем врага внутреннего, а потом и внешнего, и начнем социализм строить. И нам не все же за бандитами гоняться.

— При социализме бандиты вымрут как класс, — убежденно заявил Колычев. — Сами посудите: почвы для них неоткуда взяться будет. Разве что из личной склонности. Бывают такие гады, которым убивать и грабить просто в силу характера нужно, но их не очень много. А при социализме ученые придумают какую-нибудь штуку, чтобы характер вредный менять в положительную сторону. Наука — она чудеса творит!

В кабинет вошел Янсон.

— Обедаете, товарищи?

Сыщики вскочили.

— Да, товарищ Янсон. Присаживайтесь с нами.

— Рад бы, да некогда. В исполком вызвали. Что там по краже в Губфинотделе?

Колычев одернул рубаху, отрапортовал коротко:

— Работаем.

— Что удалось выяснить?

— Путем обыска установили, что потерпевшая к краже отношения не имеет. Имеем словесное описание предполагаемого преступника. Скорее всего, кто-то из заезжих.

— Что, свои на такое неспособны? — прищурился Янсон.

— Уж больно хитрый способ придумали. У нас тоже не лаптем щи хлебают, но тут в ход очень интересную уловку пустили. Нет, не наши это, нутром чую.

— Продолжайте работать над этим делом. Вечером доложите.

— Есть, товарищ начальник.

Появление Янсона скомкало чаепитие, желание вести дальнейшие разговоры пропало. Левин ушел в свой кабинет.

— Да уж, Осипу не позавидуешь, — вздохнул Колычев. — На нем банда дровосеков висит.

Елисеев понимающе кивнул. Дровосеками этих бандитов прозвали за характерный способ убийства: всех своих жертв они рубили насмерть топорами, при этом не оставляя свидетелей. До ареста Чеснока сыщики считали, что он входит в банду дровосеков, но, как выяснилось на допросе, гражданин Никитин действовал самостоятельно.

Сыщики сели за оперативные сводки, разделив документы честно на две половины. Изучение бумаг заняло у них почти два часа, прежде чем Елисеев обрадованно воскликнул:

— Нашел!

— А ну-ка! — оживился Колычев. — Показывай, что у тебя.

— Вот! — торжествующий агент губрозыска третьего разряда ткнул пальцем в нужное место. — Наверное, ты об этом говорил.

— Сейчас проверим.

Колычев углубился в чтение. Дело было в Тамбове и тоже происходило в финансовом учреждении при большом скоплении народа.

— Ни хрена себе! — присвистнул сыщик. — Совсем сволочи страх потеряли! Это надо же — спереть портфель с деньгами у кассира губернской милиции.… И ведь, что главное: какой к нему ключик подобрали! Знали, сволочи, что делают! Ну не мог тот пройти мимо рассыпанных на полу патронов!