Ежи Эдигей - Пансионат на Страндвеген

— Я думаю, будет хорошо, — предложила госпожа Бранде,— если мы заклеим дверь полоской бумаги и поставим на ней свои подписи, тогда никто не решится войти в комнату, даже имея ключ.

— А где взять бумагу? — забеспокоился Хардинг.

— Это пустяки, — сказала хозяйка, сделала несколько ша гов и открыла дверь маленькой комнатки, точно такой же, в какой на втором этаже жила горничная Лилиан. Эта каморка примыкала к комнатке покойной, окно тоже выходило на море. На бюро лежали принадлежности для письма, стояла бутылочка с клеем. Госпожа Бранде оторвала узкую полоску бумаги, мы поставили на ней свои подписи, потом хозяйка намазала ее клеем и запечатала запертую дверь на уровне своей головы.

Мы спустились вниз. По дороге я взял плащ, Хардинг тоже прихватил какую-то накидку. Он жил на третьем этаже рядом с комнатой Густава Далина, а гот был соседом Марии Янссон.

Внизу двое мужчин — Тувесеон и Далин — напрасно ста рались успокоить женщин. Больше всех нервничала Нора Линд нер, Лилиан тоже была близка к истерике: обе не могли забыть окровавленную голову убитой.

— Идем, — сказал я Хардингу.

— Куда? — сквозь слезы спросила Пора.

— В полицейский участок. Надо сообщить о преступлении.

В этот момент молния ударила гак близко, что даже стекла зазвенели.

— Никуда вы не пойдете! —• истерически выкрикнула Но ра. — Никуда я вас не пущу! Хватит одного покойника.

— Конечно, — поддержала ее Клара. — Выходить в такую погоду — большой риск.

— Покойной уже ничто не поможет, — присоединилась к ним хозяйка пансионата. — Я никогда бы себе не простила, если бы с вами что-нибудь стряслось.

Как бы в подтверждение ее слов еще одна пронзительная вспышка осветила окрестности. От удара грома у меня даже уши заложило.

— Пожалуй, верно, — согласился Тувесеон, — стоит пере ждать. Надеюсь, гроза скоро кончится. Идти по открытому шоссе под такими молниями довольно опасно.

Я уже собирался возразить, но, взглянув на Хардинга, заме тил, что тот скис. Аргументы госпожи Бранде были весьма убе дительны.

— Пойду сварю крепкий кофе, — предложила наша хозяй ка. — Это нам всем не повредит.

— У меня есть бутылка коньяку, — откликнулся Тувес сон, — с удовольствием выпью рюмочку. Надеюсь, и дамы не откажутся.

— Я сварю кофе, — сказала Лилиан, которая наконец-то немного успокоилась.

— Пойдемте вместе.

Господин Тувессон отправился наверх за обещанным конья ком. Я пошел за ним. Хардинг тоже двинулся к лестнице, что бы отнести плащ.

— Все из-за этой Бранде, — заметил он сквозь зубы. — Если бы она так не упорствовала с машинами, мой «вольво» стоял бы сейчас возле дома. Сели бы и поехали, несмотря на дождь. Да разве ей объяснишь? Нет и нет — хоть умри. Это просто смешно: жить в дорогом пансионате, а машину дер жать на общественной стоянке за два километра от дома.

Я всегда вожу с собой маленькую аптечку, так, на всякий случай. Нашлись там и успокаивающие средства. Я взял бром с йодом и, спустившись вниз, предложил дамам по столовой ложке. Лекарство мягкое, но довольно горькое. Именно горечь должна была сработать: психологический эффект очень важен. Так и вышло. Уже через десять минут наша очаровательная Нора попробовала улыбнуться.

— Очень мило, доктор, что вы подумали о нас. Другим это и в голову не пришло.

Под «другими» подразумевался Далин. А ведь человек был абсолютно не виноват, напротив, он с самого начала очень ак тивно занимался Норой: сначала проводил ее в комнату, потом спустился с ней вниз. К несчастью, у него не оказалось брома, он просто не мог предвидеть, что госпожа Янссон будет убита.

Лилиан и госпожа Бранде принесли свежий, горячий кофе. Он был значительно крепче, чем обычно. Мы пили его с удо вольствием, вслушиваясь в рев морских волн и шум дождя за окнами. Молнии время от времени вспарывали небо.

Все молчали. После страшных переживаний последнего часа наступила реакция. Каждый чувствовал себя обессиленным, не хотелось не только разговаривать, но даже думать. Мы проси дели так около часа. Гроза все не утихала. Тувесеон предложил:

— Нет смысла так сидеть и ждать неизвестно чего. Наши женщины совсем измучились, да и мы тоже. Что за страшный день. С самого утра будто сама смерть висела в воздухе.

— Не воздух убил госпожу Янссон, — возразил я, — а ка кой-то мерзавец с молотком в руке.

— Я не о том, — объяснил Тувесеон. — Просто мы с са мого утра были в каком-то нервном напряжении, очевидно, из-за духоты и низкого давления. Всем нам необходимо хоть пару часов отдохнуть. Предлагаю идти спать. Скоро двенадцать, нечего и надеяться, что буря успокоится раньше, чем часов через пять. Было бы просто неразумно торчать до утра в са лоне. Лучше лечь и попытаться уснуть, хоть ненадолго.