Александр Аввакумов - Аллигатор

— Виктор Николаевич, ты первый сотрудник милиции, который задал мне этот вопрос. Ты знаешь, меня всю жизнь унижали и оскорбляли. Я всегда был изгоем как на воле, так и на зоне. Мне всегда хотелось отомстить людям за это унижение, показать им, что я не только выше их, а скорей всего и Бог для многих из них.

Он затянулся и, выпустив струю дыма в потолок, продолжил:

— Почему женщины, а не мужчины, спросите вы меня. Могу сказать только одно — я вообще ненавидел женщин. Почему, сам не знаю. А во-вторых, женщины намного слабей мужчин. Если мужчина в момент опасности может мобилизоваться и оказать отчаянное сопротивление, то женщина этого сделать не может. Она защищается в основном эмоционально, за счет слов и слез. Мне нравилось читать в их глазах обреченность. Они, словно коровы, молча шли под нож. Вы знаете, что коровы перед убоем всегда плачут? Женщины тоже.

Он докурил сигарету, и рука его вновь потянулась к пачке. Он достал сигарету своими темными скрюченными пальцами, размял и сунул себе в рот. Прикурив, он глубоко затянулся и закрыл глаза. Так он просидел около минуты.

— Мне всегда хотелось прославиться. Я читал книги и завидовал Чапаеву, Буденному, Чкалову и другим героям. Я жалел, что родился в такое время, когда ничем не могу прославиться. Но вот однажды, находясь в следственном изоляторе, я прочитал детскую книгу о Робинзоне, которая перевернула все мое сознание. Вы помните тот момент, когда дикари готовили свой обед из пленных? Вот тогда у меня родилась мысль — есть людей. Я слышал, что многие в блокадном Ленинграде спаслись лишь потому, что ели людей.

Он снова сделал паузу и, выпустив дым, усмехнулся.

— Тяжело было убивать первую бабу. Я ее знал по воле. Она училась в параллельном со мной классе. Я знал, что у нее двое детей, но я смог себя пересилить. Скажи, что я прав, что герой должен быть выше среднего человека? Когда я попробовал человеческую печень, я понял, что человеческое мясо практически ничем не отличается от мяса животных. Особо мне нравились женские груди.

— Прекрати, Сергеев. Ты же знаешь, что все это мне неприятно.

— Тогда слушайте. Сначала все эти убийства были словно игра с вами, то есть с милицией. Мне нравилось чувствовать свою значимость, и главное, свою неуязвимость. Потом это чувство притупилось. Мне хотелось славы, но она ко мне почему-то не приходила. Раньше я в основном убивал приезжих женщин, а также бродяг, то есть тех, кого не станут искать. Потом я стал убивать женщин из Казани. Я все время ждал, когда за мной придут, но вы не приходили.

Однажды ко мне на улице подошел наш участковый. Я на миг испугался, так как посчитал, что он вычислил меня. Но я тогда ошибся. Про меня по-прежнему никто не знал.

— Почему ты так думаешь, что о тебе никто не знал? Я знал. Я вычислил тебя, знал, что ты живешь в поселке Васильево. Предполагал, что где-то в садах.

— Тогда почему вы меня не остановили? Ведь вы могли это сделать, и тогда бы эти женщины остались живы.

— Все не так просто, Сергеев. У тебя была одна дорога, а у меня их были сотни. По которой ты шел, я не знал, и выбирать дороги мне, поверь, не давали.

— Виктор Николаевич! — услышал я у себя за спиной. — Время вышло. Нужно уходить.

Я встал из-за стола и направился к двери.

— Может, оставите мне сигареты? — попросил меня Сергеев.

Я достал из кармана сигареты, спички и бросил их на стол.

Шел март 1987 года. Я сидел в своем рабочем кабинете и нехотя листал розыскное дело. Дело мне было хорошо знакомо. Три месяца назад я уже изучал его. Оно было заведено по факту безвестного исчезновения молодой женщины. Я не исключал того, что женщина могла стать жертвой преступления. Накануне своего исчезновения она случайно встретилась со своим бывшим мужем, с которым развелась более трех лет назад. Во время встречи между ними вспыхнул скандал. На прощание бывший муж пообещал, что она на всю жизнь запомнит эту встречу. После чего женщина не вернулась с работы домой. Я дал по этому делу конкретные указания, в том числе постараться через районную прокуратуру возбудить уголовное дело и отработать ее бывшего мужа на возможную причастность к ее исчезновению. Прошло три месяца, и ни один пункт моих указаний не был исполнен. Я невольно вспомнил серийного убийцу Сергеева, его исповедь передо мной. Как тогда он мне сказал:

— Я убивал их лишь только потому, что вы не могли меня вовремя остановить.

Вот и сейчас, глядя на это розыскное дело, я снова подумал о судьбе этой пропавшей женщины.