Олег Забокрицкий - УБОП [СИ]

— После вчерашнего, у вас и бегать, некому.

— Э, Алик, не скажи. Это у вас в городе, на центральной площади убивать будут, никто слова не скажет. Полгода назад, один мужик в аварию попал. С него городская братва решила деньги сдернуть за автомашину. Хотя сами виноваты были. Поставили мужика на счетчик. Он их послал куда подальше. Те сначала вчетвером приехали, ну и выхватили от соседей. На следующий день на шести автомашинах человек тридцать приехали, еще и со стволами. Местные мужики собрались, из ружей залп дали, жулики как тараканы бежать. Кто не успел спрятаться, колом по ребрам получил.

— Считай, убедил. Теперь беги за Сенькой.

— Пока Михаил ходил, Алик и Игорь обошли двор. По белому, свежему снегу было видно, что в дом никто не заходил. Посовещавшись, решили разделиться на две группы. Алик и двое собровцев взяли на себя дом, а Игорю достался двор. Подошли Михаил с Семеном. Группа Алика и Михаил зашли в дом. Игорь осмотрел двор и зашел в сарай. В котором, кроме поленницы и парочки старых чемоданов с хозяйским барахлом, ничего не было. Обойдя сарай по периметру, Игорь подошел, к стоявшим возле входа собровцам.

— Парни, что делать будем? Здесь искать негде. Сарай и собачья будка. Будку я позавчера переворачивал, там пусто. Посмотрите, может у вас взгляд не замыленный. Собровцы и Сенька зашли в сарай. Собровцы начали раскидывать поленницу, а Семен со смешливой наглинкой в глазах облокотиля на штырь который торчал из стены и чуть не упал. На удивление присутствующих, бревно легко провернулось. Из него начали выпадать пачки денег, как наших рубликов, так и заокеанских зеленых. Бревно внутри оказалось полым. Сенька испугано отпрянул в сторону. Игорь выкинул из фанерного чемодана рванье и начал укладывать туда деньги. Закончив, он повернулся к собровцам.

— Ребята, осмотрите еще раз здесь все внимательно, а мы пока считать пойдем. А то до утра не управимся.

Игорь и Сенька зашли в дом. Михаил с собровцами сидели за столом и пили чай, из запасов Гиви. Алик с молотком возился у разбитого подоконника.

— Алик, как улов? — Окликнул Игорь.

— Наган и охотничий нож в подоконнике нашли. — Ответил Алик, не поворачивая головы. — А у вас как?

— Смотри сам. — Ответил Игорь и высыпал на стол деньги.

Алик подошел к столу.

— Угораздило вас, их найти. Что делать будем?

— А у нас есть выбор? Вызывай следователя, пусть документирует. А то потом пойдут слухи, что по карманам заныкали.

— Не мешало бы по пачечке. — Сказал кто-то из собровцев. — А то дадут премию, что на пузырь не хватит.

— Нет, парни. На этих фантиках столько крови и грязи, что потом рук ввек не отмыть. Алик, сходи к Мишке, вызови прокурорских.

Пока Алик с Михаилом ходили, Игорь подсел к столу и налил кружку свежезаваренного чая. Пока ждали следователя, собровцы начали рассказывать байки о чеченской войне.

— И вот сидим мы на этой точке, хоть волком вой. Сухпай приговорили, жрать нечего. Осталась мука, а мы уже на лепешки смотреть спокойно не можем. Как в фильме Верещагин говорил, что все икра, да икра. А у нас одни лепешки. Недалеко десантура стояла. Снарядили они БТР, в Дагестан за водкой сгонять. Мы им на хвост упали, двоих взяли наших. Едем на броне, все нормально, вокруг горы, красота. Навстречу два джипа прут. На лобовых стеклах спецпропуска. Поравнялись с нами и из открытой форточки по нам из двух автоматов лупанули. Мы как горох с брони посыпались. В башне капитан пьяный сидел. Развернул башню и из крупнокалиберного пулемета дал очередь по джипам, те только кувыркаться с горы начали. Мы оттуда когти рвать. В Дагестане затарились, продуктов купили, водки. Поехали назад. Где перестрелка была, уже спецназ ФСБ стоит, оцепили вокруг. Нас спрашивают, видели, что нет. Естественно, что ничего не видели. Нас пропустили. А утром узнаем, что в ходе проведения спецоперации, сотрудниками ФСБ был уничтожен эмир района с охраной, какой-то заместитель Басаева. Вот тут мы и сели.

— Это что. У нашего медбрата кто-то из родственников заболел, его домой отправили. Приставили санитаром контрактника. Вот это чудо было. Ни разу его трезвым не видели. Набрал сахара, дрожжей и во всех огнетушителях бражку забодяжил. Вошли мы в один поселок. Нас на первом этаже школы поселили, а на втором штаб дивизии был. Устроились, как могли. Электричества нет, притащили керосинку. Наше чудо приходит пьяный, роняет керосинку. Керосин пролился и ну полыхать. Кто боеприпасы вытаскивает, кто бражкой огонь заливает. Кое-как пожар затушили. Потом вспомнили, что стол, на котором керосинка стояла, сделали из ящиков, в которых заряды к гранатометам лежали. Не знаю, как у других, а у меня руки-ноги затряслись. Чуть штаб дивизии в небо не отправили. Так он еще на нас обижался, что бражку всю вылили. Последний месяц, на блокпосту стояли, а рядом село чеченское. Наш медик и приноровился за продукты местных лечить. Раз смотрим, летит из поселка, только пыль столбом. Отдышался и рассказывает, что зашел к какой-то бабке, сердечнице. А у той в доме четверо бородачей сидят с автоматами. Что у него челюсть до колен отпала, что у тех. Бабуля им что-то сказала. Те у окон встали, улицу контролируют. Осмотрел наш медик бабулю, а сам не знает, выпустят его живым, или нет. Вышли впятером из дома. Боевики в одну сторону поскакали, наш в другую. С тех пор на концентратах сидели.