Олег Забокрицкий - Волчья стая [СИ]

— Но ваши спецы смогли бы его взять? — спросил Сергей.

— Зная отправную точку, за кем идет охота, это несложно. Но пусть будет, как будет. Если Бор уничтожит Семена Иосифовича, в чем я не сомневаюсь, это нам только на руку. По нему давно пуля плачет. Он тройной агент. Официально работает на Израильский МОСАД, неофициально, на ЦРУ и Аль-Кайду. Через него проходили денежные потоки для финансирования националистических молодежных группировок, как в России, так и на Кавказе и Средней Азии. Молодежь легко поддается влиянию. Им только ткни пальцем и скажи, что это враг, да еще подвести под это идеологическую базу, подкрепленную деньгами. Часть националистических организаций использовались для проведения рейдерских захватов, чаще всего предприятий оборонного комплекса. Пока шли суды, исчезали секретные материалы, разработки. Что бы потом всплыть в Америке. На этом делались миллионные состояния. Продавалось оборудование, станки. Доходило до того, что станок, который купили за полтора миллиона долларов, сдали в металлолом. Для того, что бы восстановить производственную цепочку, нужны годы.

— А что, вы не знали, чем он занимается?

— Знали. Он находился у нас в разработке. А теперь, не нужен. Арестовать, мы его не можем. Дипломатический иммунитет. А просто выслать из России, зная, сколько он нам напакостил, это не в наших правилах. И запомните, официально Бор погиб во время взрыва. Его нет, это миф. Все дела, по которым он проходит, мы у вас заберем. Да, вот еще что. Сергей Иванович, благодаря вашей разработке клуба «Один», был установлен крот в системе УСБ МВД вашей области. Сегодня утром он арестован нашими коллегами. Им оказался зам начальника управления. По приезду вам предложат его должность.

— Думаю, что вы не к тому обратились. Против своих работать не буду. Для меня все уэсбэшники имеют козлячью рожу. Мне проще предателю рожу набить и вышвырнуть из милиции.

— А кто должен бороться с предателями, такие же как они сами? В УСБ, в первую очередь, должны работать честные, принципиальные люди. Так что вы подумайте над предложением. На сегодняшний день ваша командировка закончена. Если нет других дел, то можете возвращаться домой. Извините, я ограничен во времени. Честь имею.

Майор поднялся, кивнул головой и вышел из кабинета. Оперативники сидели задумавшись. Молчание было тяжелым, как будто похоронили кого-то близкого. И каждый боялся нарушить это молчание. Наконец Коробейников встал, собрал со стола документы и не раскладывая закинул в сейф.

— Сергей, когда поедешь?

— Меня больше ничего не держит. Хоть сегодня.

— Давай сегодня водки нажремся. Я, тебе, командировочное завтрашним числом отмечу. На душе тяжело. Они из Бора, восемнадцатилетнего паренька сделала машину для убийств. Когда стал ненужен, вышвырнули волчонка в мирную жизнь. А он умеет только убивать. Да и мы не лучше. Вместо того, что бы помочь, обложили флажками и травим со всех сторон.

— А начальство как, если прогуляешь?

— А начальству плевать на нас. Они свои личные дела решают.

— Раз так, то пошли.

Бор с Серым выехали из Москвы на трассу и остановились возле одной из многочисленных забегаловок. Официанта в кафе не было и они подошли к стойке выдачи блюд. Заказали по эскалопу и стакану кофе. В ожидании заказа сели за пустой столик, возле окна. Бор сидел непривычно задумавшись, казалось, что он не замечает никого вокруг. Дождавшись, когда мясо поджарят, Серый взял тарелки и одну поставил перед Тимофеем. Тот нехотя вилкой поковырялся в мясе и отодвинул от себя. Обняв стакан с кофе обоими руками, он начал цедить его сквозь зубы, небольшими глотками. Серый с тревогой посматривал на друга. Он еще по Чечне помнил, что с таким настроением командиры старались солдат не брать на задание, если позволяла возможность. Что бы не говорили, но каждый чувствует, когда за ним придет старуха с косой. А на войне особенно остро. Как правило, с таким настроение домой приходили в цинковых гробах. Наконец Серый не выдержал молчания.

— Бор, что-то ты мне не нравишься. Что с тобой?

— Ты знаешь, попытался вспомнить детство. А оказывается, я его совсем не помню. Какая-то мозаика. Как воевал, по часам каждый день рассказать могу. А детства как будто и не было.

— Тимка, все с операцией закругляемся.

— Поздно. В нашем распоряжении сутки. Если не успеем, то из Москвы не успеем прорваться. Серега, ты вот что. Если со мной что случится, помоги родителям. И клуб не забрасывай. Только сделай его интернациональным. Обратись к председателю движения «Вайнах». Он еще два года назад на меня выходил. Предлагал организовать оперативный отряд, что-то вроде народной дружины. Мужик толковый. Деньги возьмешь в тайнике, в лагере. На первое время хватит.