Николай Леонов - Похищенному верить [сборник]

И вот, судя по голосу, речь толкал как раз тот жалкий человечек в линялой одежде с чужого плеча. Отвечал ему господин с пассажирского сиденья, его голос Гуцику был знаком, говор с гнусавинкой накрепко отпечатался в памяти. Двое других, водитель и второй пассажир с заднего сиденья, хранили молчание. Сначала жалкий человечек высказал опасение, что некто Винт не справился с задачей. О какой задаче идет речь, он не упоминал, но, по всей видимости, мужчина в дорогих часах знал, о чем тот беспокоится. Он грубо оборвал жалкого человечка, заявив, что у Винта проколов не бывает. Человечек поинтересовался, почему тогда им приходится так долго ждать, на что гнусавый ответил, что время еще не вышло.

На какое-то время разговор прервался. Однако слова жалкого человечка заронили сомнение в голову гнусавого, потому что он достал телефон и кому-то позвонил. Говорил он тихо, и Гуцик услышал лишь обрывки фраз. Речь шла о медленном Интернете, который зависает в «этой сраной дыре». И еще гнусавый сказал, что Винт дело сделал. А потом добавил, что ждать осталось недолго. Так и случилось. Спустя полчаса вернулся пассажир в кожанке. Садясь в машину, он доложил, что клиент на борту и можно отчаливать. Машина тронулась с места, едва мужик в кожанке успел захлопнуть дверь.

Гуров помнил о предостережении Аркадия относительно страсти Гуцика к преувеличениям и эффектным байкам, но в этом рассказе было слишком много совпадений, чтобы сомневаться в его правдивости, и Лев был уверен, что Гуцик рассказал чистую правду.

– Нам нужны все свидетели, – выслушав Крячко, произнес он. – Гуцика и Аркадия придется отвезти в отдел, чтобы с ними поработали художники. Можно было бы взять кого-то из торговок, но, боюсь, они наотрез откажутся.

– Как пить дать, откажутся, – согласился Стас. – Это ж целый день убить, а у них оплата сдельная, сколько продадут, столько и получат.

– Ладно, обойдемся двумя свидетелями. – Гуров поднялся со скамьи. – Как думаешь, Гуцик может быть полезен?

– Если наклюкаться не успел, – ответил Крячко. – Я на радостях кое-что отстегнул ему от своих щедрот.

– Стас, ты безнадежен, – вздохнул Лев. – Беги за Гуциком, пока он не напился, а я поговорю с Аркадием. Думаю, он нам не откажет.

К четырем часам вечера у Гурова на руках были портреты трех членов банды «Стрелки-инкассаторы». Аркадий и Гуцик согласились поехать в Москву для составления фоторобота человека в кожанке. Как ни странно, но в этом вопросе пьянчуга Гуцик оказался куда ценнее, чем дворник Аркадий. У него была феноменальная память, да и наблюдательностью его бог не обидел. В итоге получился вполне сносный портрет и росто-возрастные данные.

Мужчина в кожанке оказался довольно высоким, волосы коротко стриженные, то ли русые, то ли каштановые. В этом вопросе Аркадий и Гуцик так и не сошлись. Лицо широкоскулое, нос прямой, но слегка свернут набок, скорее всего, отметина после неудачного сращения перелома. Гуцику запомнились его уши – для такого крупного мужчины они были неестественно маленькими. А вот руки, наоборот, весьма внушительного размера. И размер обуви неслабый, сорок пятый, не меньше. В общем, крепкий мужик.

От тверских следователей пришли данные на тех, кто занимал соседний номер с адвокатом Ципиковым и вел «прослушку». Им для удобства Крячко тоже дал клички. Высокого и худого с проплешинами в волосах он назвал Плешивым, а того, что с пышной шевелюрой, – Пижоном. Водительские удостоверения, предоставленные для регистрации в гостинице, как и предполагалось, оказались поддельными. Качественно сработанной, но все же подделкой. Нет, люди были реальными, только они никоим образом не были связаны с Тверью и гостиницей. Тверские опера все тщательно проверили. Как выяснилось, оба человека в течение года обратились с заявлением об утере удостоверения и на данный момент находились далеко от места происшествия – один в Калининграде, второй в Уфе.

Кроме этих троих, имелось еще по меньшей мере четверо сообщников. Одного звали Винт, двое других «засветились» в машине, но пока не имели ни лица, ни прозвища. И был еще Гнусавый. Его лица Гуцику рассмотреть не удалось, помешал черный непрозрачный ветровик на пассажирском стекле. Он почти полностью скрыл от Гуцика лицо Гнусавого. Все, что он смог разглядеть, это дорогую рубашку, пуговицы с гравировкой, острый, гладко выбритый подбородок и дорогие часы на запястье. Гуров полагал, что Гнусавый был главарем банды, человеком, который рулит всем процессом.