Геннадий Сорокин - Письмо ни от кого

– Меня правда Маша зовут, – испуганно ответила она.

– А напарницу?

– Люба, – девушка виновато посмотрела в сторону директорской кабинки. В ее взгляде читалось: «Извини, подруга! Так получилось».

– Маша, признайся, почему у тебя рукав такой помятый? Ты что, не следишь за собой?

– Не успела погладить, – тихо соврала она.

Хозяйской походкой человека, привыкшего повелевать, к нам подошел прокурор Центрального района Владимир Окопов. Из-за болезни почек лицо у него было нездорового желтоватого оттенка. За глаза Окопова звали «Живой Труп».

– Кто это? – хамским тоном спросил прокурор.

– Свидетельница, – ответил я, не вставая с места. – Она сидела в дальнем углу и ничего не видела.

– Если она ничего не видела, зачем зря на нее время теряешь? Я за тобой уже минут пять наблюдаю. Сидишь, улыбочки ей даришь. Договариваешься, что ли?

– Хорошо, – не вступая в пререкания, согласился я. – Сейчас переключусь на других свидетелей.

– С самого начала бы так! – с нескрываемым презрением бросил прокурор. – Расселся, бездельник. Пока носом не ткнешь, никто работать не хочет.

Он развернулся на каблуках и пошел докладывать прокурору области, что провел мероприятия по активизации раскрытия преступления.

– Кто этот говнюк? – не поднимая головы, спросила Маша.

– Прокурор Центрального района. Кафе «Встреча» находится на его территории.

С шумом и руганью в обеденный зал ввалилась толпа оперативников из областного УВД. Первым делом они прошлись вокруг поваленной елки, посмеялись над чем-то и рассосались по залу.

Я подозвал Айдара:

– Забирай девчонок и вези к нам в управление, здесь нам поговорить не дадут. Машину за мной не присылай, я назад с Малышевым вернусь.

– Андрей, Клементьев тоже уехал, швейцара с собой забрал. Если я отчалю, тут из городского управления никого не останется.

– Областники пускай работают. «Клубки» – это их специализация, а мы так, на подхвате.

– Вы надолго хотите нас забрать? – испугалась Маша. – У нас в общежитии в половине двенадцатого двери закроют, и мы домой не попадем.

– Ты в студенческом общежитии живешь? – догадался я. – Где учишься?

– В институте культуры, на третьем курсе.

Мы с Айдаром засмеялись.

– Что я смешного сказала? – обиделась девушка.

– Абсолютно ничего, – ответил я. – Мы, Маша, развеселились по другому поводу. Могли бы сами догадаться, в каком институте девушек учат состоятельным дяденькам досуг скрашивать. Айдар, уезжайте прямо сейчас, а то Живой Труп опять в нашу сторону смотрит.

Отправив Далайханова с девушками в управление, я подсел к хозяину кафе. Удивительно, но за полтора часа моего пребывания во «Встрече» к нему не подошел ни один человек. Следователи, прокуроры, оперативные работники – все, словно сговорившись, игнорировали его.

– Нам надо поговорить, – сказал я Ковалику. – Здесь, пока прокурорская пена не схлынет, разговор не получится. У вас есть отдельный кабинет, где мы могли бы потолковать с глазу на глаз?

– Конечно, есть, – оживился заскучавший Евгений Викторович. – Пойдемте наверх.

– Ключи у вас с собой? – уточнил я.

Ковалик с готовностью похлопал себя по карману.

– Тогда пошли.

На втором этаже, из-за дверей напротив директорского кабинета, гнусавый голос переводчика предупредил неведомого врага: «Когда мы встретимся еще раз, я убью тебя, мерзавец!»

– Видеосалон, – прокомментировал Ковалик. – Последний фильм досматривают.

– Внизу взрыв, а здесь, как ни в чем не бывало, иностранные боевики крутят? – подивился я.

– Вход в видеосалон отдельный, звукоизоляция между этажами хорошая, так почему народ должен страдать? Зрители приобрели билеты заранее, они имеют полное право воспользоваться услугами, которые оплатили.

Я пожал плечам: «Цинично, конечно, смотреть киношные убийства, когда у тебя под ногами пять настоящих трупов. С другой стороны: пришел я с девушкой фильм посмотреть, и что, мне из-за чужих разборок пять рублей терять?»

Кабинет Ковалика был небольшой, обставленный в аскетичном стиле – ничего лишнего. Единственным предметом, выбивавшимся из общего канцелярского интерьера, был массивный сейф в углу комнаты. Над верхней дверцей сейфа поблескивала табличка завода-изготовителя «Красный металлист». Такого добротного хранилища для документов я в милиции не встречал даже у руководителей областного УВД.

«От прежних хозяев остался, – решил я. – Интересно, что в нем заготовители зерна хранили? Договоры с крестьянами?»