Андрей Кивинов - Рикошет. Высокое напряжение. Инферно. Полное блюдце секретов

Разнашиваются. Вместе с пятками. Сергей подцепил носком задник левого ботинка и с облегчением вытащил натруженную ногу.

«Сейчас, немного передохну и пойду на стоянку такси».

— Квартира не нужна?

Голос прозвучал совсем рядом, и Сергей понял, что вопрос задан именно ему. Он повернул голову. В метре от него стоял парень лет восемнадцати, в пёстрой кофте-куртке и чёрных потёртых джинсах.

— Недорого.

— Сколько?

Парень назвал сумму.

Сергей прикинул. Почти в три раза меньше, чем в гостинице. Квитанции о проживании ему были не нужны; деньги на командировку директор выдал с расчётом на приличный отель, и отчитываться за них необходимости не было. Стало быть, получалось немалая экономия наличных средств. Средств, которые можно будет потратить на собственные нужды.

— Далеко? — скорее для солидности, нежели по необходимости, поинтересовался Сергей.

— В центре. Остановка на метро. Отдельная, однокомнатная квартира. Телефон, горячая вода. Лучше на длительный срок.

— На месяц сойдёт?

— Это как с хозяином договоритесь.

— А ты не хозяин?

— Я клиентов ищу. Но цена та, что я назвал. Деньги лучше вперёд. Ну что, согласны?

— Хорошо, куда ехать?

Парень протянул листок с адресом.

— Хозяйку звать Ирина Сергеевна. У неё ещё квартира есть, а эту она сдаёт. Только просьба, не говорите, что это я вас к ней послал. Скажите, что со столба объявление сорвали.

— Почему?

Парень на секунду закашлялся.

— Ну, вы ж понимаете. Она неофициально. Чтоб налоги не платить.

— Ну и что? Ты-то тут при чём? Какой тогда тебе смысл её квартиру предлагать?

— Не я один здесь квартиры предлагаю. А территория не моя, ясно? С хозяйкой я потом сам разберусь.

— Понятно, — усмехнулся Сергей. — Конкуренция. Рынок диктует правила.

Парень незаметно растворился в толпе пассажиров прибывшего поезда.

Сергей ещё раз посмотрел на бумажку. Адрес был написан аккуратно, печатными буквами.

Ему вдруг почему-то расхотелось ехать к этой Ирине Сергеевне. Какое-то тревожное чувство проникло в подсознание. Но в эту секунду боль пронзила его натёртую пятку, он со вздохом сунул ногу назад в ботинок и прихрамывая направился к ближайшей станции метро.

Казанцев перевернул следующий лист, быстро пробежал его глазами, убедился, что он именно из этого дела, после чего захлопнул белые корочки:

— Договорились, мастер. Вечером верну.

— Не забудь. Я, кстати, ещё сам не успел прочитать. Там глухо?

— Глуше не бывает.

— Вы справочку по обходу киньте, только поприличнее. Не шпаргалку туалетную, а справочку.

— Лады. Ты тоже там допроси кого-нибудь, хоть для объема. Вовчика вчера в горпрокуратуре так накачали за пустое ОПД [6] Оперативно-поисковое дело. , что он до сих пор пивом отпивается.

Следователь районной прокуратуры Иголкин пожал плечами и вновь защёлкал клавишами печатной машинки. Костик сунул дело в старую газету и поднялся со стула. Он забирал его, чтобы снять копии с протокола осмотра и первичных документов.

— Да, вот ещё… — прервав печатную трель, вновь обратился к оперу Иголкин.

— Голубевым ты занимался?

— Все занимались.

— Хм… Знаешь, что он в отказ пошёл?

— Откуда? Ты ж не говорил. Ну и что? Пускай идёт, там же с доказухой порядок.

— Ага, порядок, да не совсем. Боюсь, придётся выпускать.

— Как выпускать? — Костик опять сел на стул. — Сдурел, что ли?

— Ты это, полегче. Не на базаре. Там всё не так просто. Многое от экспертиз зависит. А пока есть только его признание. Вернее, было. Видимо, адвокат напел.

Костик пару раз моргнул. Ну, мать твою! Этот следователь постоянно выкидывал такие фортели. Хорошо, хоть заранее обрадовал, а не после того, как выпустил.

Голубев был задержан три дня назад за то, что в пьяном угаре на глазах собутыльников одного своего приятеля зарезал, а второго тяжело ранил.

Спустя четыре часа Белкин вместе с местным опером и постовым тормознули Голубева возле метро и даже изъяли из его кармана окровавленный выкидной нож. Голубев — трижды или четырежды судимый рецидивист — поначалу признался, упал на колени, просил пристрелить его при попытке к бегству, потому что он душегуб и место его в аду. Но, протрезвев, вероятно, решил, что ему ещё рано заказывать отходную молитву, пошёл в отказ.

Собутыльники, зная крутой нрав Голубя, не спешили давать правдивые показания и по возможности передёргивали ситуацию в пользу убивца. Раненый тоже пока допрошен не был по причине нахождения в реанимации в крайне тяжёлом состоянии. И всё-таки при всём этом улик и доказательств против Голубева было предостаточно, а экспертиза — это дело времени.