Николай Пахомов - Следствием установлено [Proza.ry]

Проходя мимо дежурной части, поздоровался с оперативным дежурным майором Соколовым Валерием Михайловичем, когда-то, как и Паромов, начинавшим службу с участкового инспектора, подготавливавшим документацию для передачи заступающему наряду, и его помощником старшиной Ивановым Сергеем, явно скучающим в ожидании пересмены за пультом управления.

— Как обстановка? — Вопрос был традиционный и ритуальный, почти такой же, как ежедневное утреннее приветствие.

— Управляема, — также привычно и однотонно отозвался Соколов, поглаживая черные холеные усы, а помощник лениво добавил:

— Мелочевка всю ночь спать не давала, от серьезного пока Бог миловал.

«Мелочевкой» на милицейском жаргоне называли всевозможные бытовые и семейные конфликты, как правило, не выходящие за рамки административного кодекса и потому разбираемые или же на месте, или же в отделе, но без особых затрат сил и средств, хотя и здесь всевозможной писанины хватало.

День обещал быть рядовым и спокойным.

Начальник ОМ-6, подполковник милиции Павлов Александр Дмитриевич, жилистый и подтянутый мужчина спортивного вида лет сорока пяти с густыми почти смоляными, хоть и коротко стриженными волосами, свое назначение на новую должность принял с внутренним удовлетворением, хотя из-за нее ни с кем не бился и никому «не подмазывал». Предложили — согласился, так как не привык от трудностей увиливать и прятаться за чужими спинами. В милицию он пришел по собственному желанию, сразу же после службы на флоте, и милицейскую работу любил, несмотря на всевозможные трудности и бытовую неустроенность. Начинал с инспектора по физической подготовке личного состава, потом был оперативным дежурным Промышленного РОВД города Курска, затем старшим участковым инспектором, начальником службы участковых и заместителем начальника отдела милиции. Почти все время проводил на службе, независимо от того, работал ли оперативным дежурным, старшим ли участковым или, вот, начальником отдела милиции. Дома только ночевал да и то не всегда. Но в семье его понимали и поддерживали, особенно супруга, и это придавало новых сил. Сам работал с «огоньком» и от подчиненных того же требовал. Несмотря на то, что личный счетчик уже отмечал приближение соро-капятилетия, оставался по-юношески стройным и подвижным, никакого намека на солидность животика, так называемый «трудовой мозоль», каким к этому времени обзавелись многие его одногодки из числа знакомых и находящихся на руководящих должностях. По-видимому, сказывалась физическая подготовка и занятие спортом, привитые с юного возраста.

Новая работа поначалу увлекала, даже такое обстоятельство, как одновременное строительство здания отдела, выполнение правоохранительной и оперативно-розыскной деятельности — основы всей работы отдела, формирование единого коллектива, его не смущали. И если раньше приходилось поспать семь — восемь часов в сутки, то с новым назначением сон был сокращен еще на пару часов. За год функционирования отдела костяк коллектива определился, рабочий ритм наладился, была осуществлена и некоторая благоустроенность служебных кабинетов сотрудников: отремонтированы помещения, завезена новая мебель. Правда, все приходилось «выбивать», выпрашивать. Ни денег, ни материалов в «родном» городском УВД не давали, открыто понуждали искать спонсоров.

На территории обслуживания отдела милиции было несколько десятков всевозможных организации и предприятий, но за годы экономических реформ, а точнее экономического регресса, они еле дышали на ладан. Даже те, которые еще три-четыре года тому назад ходили в «флагманах» местной промышленности и экономики. Поэтому руководители этих предприятий несчастные копейки, и те давали с трудом. Впрочем, не это беспокоило Павлова, а то, что отдельные чины городского УВД, в основном те, что отвечали за тыловое и материальное обеспечение, заставляя его вести строительные работы не только отдела, но и сауны, и гостиницы, по его мнению, что-то химичили как со стройматериалами, так и с документацией на них. Без его ведома к отделу что-то привозилось, что-то складировалось, а что-то, наоборот, бралось и увозилось. Зачем привозилось, зачем увозилось и, главное, куда увозилось, было не понятно. Когда же он пытался выяснить, что завозится и что увозится и по чьему распоряжению, его обрывали: «Не твое это дело! Не лезь, куда не просят. Своими делами занимайся — жуликов да хулиганов лови». Но вскоре эти же чины приходили с актами о списании материальных ценностей, в том числе и стройматериалов, и требовали, чтобы он завизировал его своей подписью.