Геннадий Сорокин - Скелет в семейном альбоме

– И что с того, что он грохнул подельников? – не уловив нового поворота событий, спросил Сергиец. – Ты кого предлагаешь в первую очередь искать: людей или машину?

– Кончай диспут, пошли в зал! – приказал я.

Я и Сергиец вышли из кухни первыми, а участковый на выходе остановил Далайханова и тихо спросил:

– Так кого убили-то?

– Хранительницу воровского общака.

– А кто она такая?

– Идиот, – обругал его Айдар. – Газеты перед сном читай, может, немного умнее станешь. Сейчас даже первоклашки про общак знают, а ты – ни в зуб ногой. Иди в медвытрезвитель работать, там служба попроще – шмонай пьяных да выходи на службу сутки через трое.

Гостиная квартиры Желомкиной была обставлена как спальня, а смежная с ней, тупиковая, комната была залом. В гостиной-спальне вместо дивана стояла двуспальная кровать, в углу, у выхода на балкон, на тумбочке с растрескавшейся полировкой, красовался новенький японский телевизор. Судя по расположению подушек и вышарканной побелке, Шахиня любила просматривать телепередачи лежа на кровати. Вторая кровать, узкая односпальная, была аккуратно заправлена. Рядом с ней стоял стул, на спинке которого висели хлопчатобумажные колготки с вытянутыми коленками, поверх них – атласный пионерский галстук. Остальную одежду вернувшаяся из школы девочка убрала в шкаф.

На стене, над кроватью девчонки, был приклеен липкой лентой плакат фальшивой группы «Мираж» – две длинноногие девушки в коротких юбках, волосатый клавишник и два гитариста. Девицы с плаката весело улыбались, мол, ловко мы обули вас, граждане?

Во второй комнате, рядом с входом, лежал труп парня неопределенного возраста. Как у всех пьющих людей, лицо его было отечным, испещренным рано появившимися морщинами. Племянник хранительницы общака был убит выстрелом с близкого расстояния. Кучный заряд картечи оставил в его грудной клетке входное отверстие размером с детский кулак. Смерть племянника была мгновенной и безболезненной.

Само орудие убийства, обрез одноствольного охотничьего ружья, валялось в правом углу комнаты.

Я сделал шаг вперед, прикинул, как было дело.

Услышав шум в прихожей, племянник бросился в зал. Убийца опередил его, вскинул обрез и выстрелил. Второй раз, по девчонке, он стрелять не стал, а отбросил обрез в сторону. Почему он так странно действовал? Пока неясно. Возможно, у него был всего один патрон, а может быть, он просто не хотел упускать время на перезарядку оружия. Что дальше? Судя по словам девчонки, этот же преступник стреляет в нее из какого-то другого оружия, скорее всего, из того мелкокалиберного пистолета, из которого они при отступлении убили старушку на первом этаже. Но все это только предположения. Пока понятно только одно – после единственного выстрела из обреза преступник выбрасывает его. Обрез, как и автомобиль, был в налете вещью одноразовой.

Я обошел труп, остановился на середине комнаты. Стоявший за моей спиной Сергиец, независимо от меня, предположил:

– В момент нападения племянник лежал здесь, на диване. Услышав вопли Желомкиной, он вскочил, бросился на помощь, но наткнулся на бандита с обрезом. Где, интересно, в этот момент была девчонка?

Его вопрос остался без ответа. Лично я даже предположения не стал строить, где стояла или сидела девочка в момент нападения. Комната, где убили племянника Шахини, была просторной и вытянутой в длину. Здесь не одна девчонка, здесь пять школьниц встанут на расстоянии метра друг от друга, и еще на пару человек места хватит.

Диван, на котором лежал племянник, имел выпуклое днище. Обычно в этой нише хозяева хранят постельное белье для того, кто спит на диване.

Я приподнял сиденье дивана. Ниша была пуста. Айдар распахнул дверцы платяного шкафа, к ногам его вывалилась подушка в засаленной наволочке.

– Похоже, – я вернул диван в исходное положение, – племянничек спал на общаке. Здесь, в этой диванной нише, воры и хранили сумку с деньгами.

– Смотри, Андрей, остатки былой роскоши. – Сергиец показал на книжный стеллаж, одну из полок которого занимали фарфоровые фигурки.

– Что читал покойный?

Я пробежался по книжным полкам. Приключения, фантастика, два исторических романа, продававшихся исключительно в обмен на макулатуру. Томик стихов Есенина, книга Шолохова «Поднятая целина», материалы XXV съезда КПСС, школьные учебники за пятый класс. На стене, рядом со стеллажом, изолентой синего цвета был прикреплен большой плакат – Арнольд Шварценеггер в образе Конана-варвара. Между стеллажом и наружной стеной стоял черно-белый телевизор на длинных ножках. Сверху телевизор был накрыт льняным полотенцем.