Джесс Кидд - Смерть в стекле [litres]

Кора приветствует хозяйку с верхней площадки лестницы. Брайди отдает ей свой плащ. Кора вешает его, предварительно с силой встряхнув и отжав ворот.

– В гостиной вас ждет посетитель, – докладывает служанка с недовольством во взгляде.

– По делу?

Кора кивает.

– На вид скользкий тип. Я бы ему не доверяла, а зашвырнула бы куда подальше.

Брайди улыбается служанке. Клиенты никогда не вызывают у Коры доверия. Она вообще никому не доверяет. А вот зашвырнуть посетителя куда подальше – в зависимости от его габаритов – могла бы с легкостью.

– Имя у него есть?

– Не спрашивала.

Кора чуть приоткрывает дверь гостиной, и они обе заглядывают в комнату. Посетитель расхаживает по ней – от камина к окну и обратно, и это свидетельствует о том, что он нервничает.

Говоря по чести, сама гостиная – мрачная, с низким потолком – не располагает к непринужденности. Освещение тусклое, в камине не пылает приветливый огонь, ибо Кора экономит и уголь, и газ. Мебель разнородная: старомодный мужской стол-бюро, застекленные шкафчики со всевозможными склянками, книжные полки, уставленные непонятными книгами. Есть еще буфет, красивый, якобы из красного дерева (но даже при таком слабом освещении четко видно, что это подделка). Посетитель, прищурившись, разглядывает корешки книг. Читая некоторые названия, вскидывает брови. Одну берет с полки, открывает ее при свете газовой лампы, но тут же торопливо захлопывает и кладет на место. Поворачиваясь, замечает некий загадочный любопытный предмет, который собирает пыль на каминной полке. Механизм из неблестящего металла крупного размера и непостижимого предназначения, к которому подсоединено резиновое приспособление с каким-то жутким наконечником. Измерительный прибор, а может, инструмент. Кто ж его знает?

Посетитель подходит к устройству, пальцем робко касается резинового наконечника и тотчас же отступает, словно ожидает неприятных последствий. Ничего не происходит. Тогда он снова трогает наконечник, легонько поглаживает его.

– Видите, о чем я? – шепчет Кора.

– Да, подозрительный тип.

– А голова-то какая, – указывает Кора. – Гладкая, как лысое яйцо.

– По какому он делу? – спрашивает Брайди, нахмурившись.

– Он не сказал. Но наверняка по какому-нибудь нечестивому. – Кора бросает на нее взгляд. – Давайте я переверну его башкой вниз да потрясу, пока он нам все не выложит?

– Мы попробуем обойтись без рукоприкладства. Используем ум.

Фыркнув, Кора отчаливает на кухню. Брайди входит в гостиную.

Посетитель оборачивается и чопорно кланяется Брайди.

Мужчина средних лет с дорожками пышных бакенбард на щеках, которые словно восполняют отсутствие волос на его лысой голове. Подбородок чисто выбрит; высоко на переносице – очки в металлической оправе с толстыми линзами. Неприятная голова восседает на несуразном теле, состоящем из длинной спины, тонких рук, опущенных плеч и широких женственных бедер.

Лицо выдает в нем вздорного обидчивого человека. Губы красные, плотно сжаты; крошечные глазки под стеклами очков неугомонно бегают, снуют, словно головастики. Их чернильный взгляд обстреливает ее сверху донизу.

Ожидал он большего.

Впрочем, люди, о которых рассказывают геройские истории, всегда разочаровывают, когда предстают перед тобой во плоти. А Брайди Дивайн и не может выглядеть героиней, ведь свое последнее дело она провалила.

Посетитель пристально разглядывает ее, пытаясь определить, насколько она не соответствует его ожиданиям.

Невысокая крепкая женщина. Во всем ее облике чувствуется непоколебимость – такая выдержит любые испытания. Капор она сняла, и теперь ее волосы буйного огненного оттенка прядями выбиваются из-под белого вдовьего капора. Глаза выпуклые, болотно-зеленого цвета и проказливые, постоянно меняют свое выражение. Посетителю это мгновенно навеяло картины гаремов и варваров, открытых морей и бродяг.

– Сэр, вы явились сюда по делу? – спрашивает Брайди.

– По делу неотложному и весьма деликатному, мэм.

– В этом деле вы представляете самого себя?

– Нет, – качает головой гость. – Я представляю человека, который занимает высокое общественное положение.

– Рада за него. А сами вы кто будете? Его камердинер?

Улыбка застывает на губах посетителя.

– Его друг и личный врач. Уильям Харбин.

– Вот как? Что ж, прекрасно.

Брайди жестом предлагает гостю сесть и сама садится напротив. Доктор Харбин присаживается на краешек кресла. Дело у него столь безотлагательное, что ему сейчас не до удобств.