Никита Серков - Черный волк

Мужчина немного напрягся, но ничем помогать мне не стал. Просто сказал: «Не понимаю, о чем вы…» — и пошел прочь. А я так и остался стоять коленями на сырой земле.

Потом панические атаки повторялись. Но редко. Примерно раз в полгода, когда эмоций накапливалось слишком много и они переливались через край.

Я решил приостановить свои поиски Виктора Демьяновича. Это было опасно для меня и моих близких. Хотя на подобный риск я готов был пойти, но помимо прочего продолжение поисков было опасно для самого Миронова, если он, конечно, еще жив и прячется где-то в городе.

Среди неопознанных мужских тел за последний месяц не было ни одного похожего на МВД. Я продолжал проверять все тела еще месяцев пять, но так ничего и не обнаружил.

Думаю, они просто его уничтожили, чтобы замести следы. Просто стерли Виктора Демьяновича из этой жизни, не оставив ни единого шанса близким и родственникам похоронить память о нем по-человечески.

После того случая с истерикой за мной перестали следить или просто делали это деликатно. Во всяком случае, я никого не замечал, и черный автомобиль больше не появлялся ни возле моего дома, ни возле места работы. Тогда я снова начал потихоньку разыскивать своего товарища. Решил зайти с другой стороны и стал искать Светлану.

Мы с ней практически не были знакомы. Я как-то раз или два встречал их с Мироновым на улице, примерно знал район, где они живут. Виктор Демьянович оберегал свою личную жизнь, и мало кто знал, где и с кем он проводит вечера. Для него это было важно, но я помнил, что сын Светы проходил по делу того маньяка в маске, и в материалах дела был его адрес. Оттуда я и выяснил, где искать последнюю квартиру Миронова в этом городе. Но она была уже продана. В агентстве недвижимости отказались давать координаты продавца. Да и вряд ли бы это что-то дало. Света продала квартиру дистанционно, и, по словам агента, он даже ни разу ее не видел.

Оставалась последняя зацепка — номер телефона, который значился в деле.

Я попросил оперативника Александра помочь мне. Мы с ним поговорили о Миронове. Я сказал, что не уверен в его гибели и хочу разыскать, что, возможно, он попал в беду и ему нужна наша помощь. Саша охотно помог мне. Миронов был его начальником долгое время, коллегой. Они не дружили, но очень хорошо общались. И хоть Александр не был в восторге от моих поисков, он все же согласился. Помочь мне означало помочь и Миронову. Оперативник выяснил, что телефон этот больше недействителен, но последний раз он выходил на связь из Севастополя.

В свой ближайший отпуск я поехал на юг. Севастополь — очень удачное место. Здесь можно было совместить и отдых, и поиски. Даже не знаю, можно ли было назвать эти жалкие попытки поисками. Севастополь — большой город. Первые дни я просто осваивался, загорал и купался, обдумывая возможный план действий. Но на ум ничего не приходило. Как искать? Где искать? Куда можно обратиться? Спустя три дня мне надоело валяться на песке в компании своих деструктивных мыслей, и я решил сделать хоть что-нибудь.

Я подумал, что Света вряд ли меняла имя. В конце концов, она не до конца понимала серьезность ситуации и надеялась, что в скором времени Виктор Демьянович ее как-нибудь разыщет. Я прошерстил социальные сети, но результат был нулевой. И даже если бы я ее нашел в Интернете, то не стал бы писать. Мне не хотелось лишний раз ее пугать. Наверное, если бы я нашел Светлану, а рядом с ней увидел бы МВД, то вряд ли стал бы мешать их новой жизни. Просто на моей душе стало бы чуточку спокойнее.

Я слонялся по городу, выглядывая во встречных людях Свету, но итог был нулевой. Так безрезультатно прошла большая часть моего отпуска. За два дня до отъезда я решил купить немного сувениров и забрел на Центральный рынок, который располагается в самом центре города, на улице Щербака. Оказалось, это место притяжения всех жителей города, многие частенько ходят сюда за продовольствием, особенно летом. Свежие овощи, фрукты, домашнее вино, настойки, травы — чего только тут не было… Я как будто оказался на восточном базаре. Тут были даже лотки с огромными бадьями специй.

Я ходил между рядами там, где торговали овощами и фруктами, когда вдруг заметил одного мальчика, вернее, парня лет тринадцати — четырнадцати. Он что-то крикнул маме, и мне его голос показался знакомым. «Возможно, просто встретил где-то еще на рынке», — подумал я.

Но парнишка развернулся, и я его узнал. С трудом, но все же узнал. Это был… Степа, кажется. Тот самый парень, которого мы поймали, когда он положил послание убийцы в маске под дворник служебной машины, тот, который разносил послания от убийцы, по глупости и доверчивости, конечно. Я не сразу это понял. Вначале возникло что-то вроде ощущения дежавю. Мысль о том, что я уже где-то его видел, меня не отпускала.