Никита Серков - Темные сети

Предоставленный самому себе МВД осторожно обошел кабинет, пристально изучая каждую деталь. Его внимание привлек монитор, на экране которого один за одним сменялись кадры камер видеонаблюдения, судя по всему из каждой комнаты этого особняка. На одной записи посреди комнаты, на краю кровати неподвижно сидел ребенок, руки плетьми свисали вниз. Казалось, он как будто умер, только тело еще подавало какие-то признаки жизни и держало само себя в сидячем положении. На другой записи много детей, больше десяти, все как один одетые в белые рубашки и черные брюки ютились друг возле друга, забившись в самый дальний угол небольшой комнаты. На третьем сменившемся кадре маленькая девочка в розовом платье стояла посреди комнаты в ярком пятне света, вокруг нее в тени сидели люди в белых масках, которые поднимали вверх какие-то таблички, а сзади на табло то и дело появлялась сумма, по всей видимости, цена за жизнь этой крохи.

Миронова захлестнула волна ненависти. Он начинал терять контроль над собой и своим телом. Все, чего ему сейчас хотелось, — это мести жестокой, кровопролитной и беспощадной.

На четвертом кадре был виден подросток, прикованный наручниками к кровати. Его вялое от коктейля из наркотиков тело безуспешно пыталось освободиться от оков, но чем больше усилий он прилагал, тем острее впивались наручники в его запястья, проливая невинную детскую кровь на подушку, залитую слезами. Чуть поодаль в другом конце комнаты стояла камера…

Виктор Демьянович потерял контроль и кинулся к входной двери. Когда он схватился за ручку и уже хотел рвануть ее на себя, сзади послышался мягкий голос с оттенком легкой издевки:

— Это старые записи, успокойтесь.

Миронов обернулся, смех раздавался откуда-то из-под потолка, похоже, что из динамиков.

— Я попросил их поставить, чтобы немного пощекотать вам нервы.

— С кем имею честь беседовать? — резко и громко произнес МВД.

— Виктор Демьянович, а ради кого вы сюда пришли?

— Ради детей.

— Бросьте это прекраснодушие. Всех детей не спасти. Чтобы кто-то радовался жизни, кто-то должен страдать. Усвойте этот закон жизни. Вы пришли сюда, чтобы увидеть того, кто убил вашего друга. Я лишаю вас этой возможности, но поговорить — отчего же…

— Не надо всех равнять по себе! — резко прервал Миронов. — Это вы тот самый Мистер Неизвестность?

— Не могу сказать, что ваша идея моего имени изобретательна. Мне довелось слышать разные вариации. Лично я предпочитаю Нигредо. Такое имя мне больше по душе. Но для вас сделаю исключение, пусть будет, как вам угодно, — игриво, но вполне серьезно ответил голос.

— Не стоит! Я запомнил. Нигредо…

— Так на каком из двух сбежавших мальчиков мы прокололись? Я так понимаю, один ничего не помнит… А второй?

— Труп второго я нашел в лесу, у реки. Он-то и привел меня сюда…

— Вот как! Я думал, что ему все-таки удалось сбежать.

— Зачем мальчика украли и в детский дом определили? Не боялись, что рано или поздно все всплывет?

— Вы только поглядите — какая осведомленность, господин следователь! — игриво воскликнул Н. и как ни в чем не бывало продолжил. Этот разговор, казалось, его очень сильно забавлял. — Рано или поздно все всплывает. Надо лишь уметь контролировать этот процесс. У нас возникла проблема. Мы нашли решение, думали, его приемная мать быстро одумается. Он не должен был стать жертвой. Я этого не хотел. Мы же тут не дикари какие-то — я был уверен, что сможем договориться. Но некоторые люди настолько глупы в своей уверенности, что они знают, как здесь все устроено…

— Теперь несложно догадаться, как… Благодаря вам насилие становится разменной монетой, валютой, если хотите.

— Виктор Демьянович, я говорю о более сложных, эфемерных материях. О понимании…

— А вы понимаете?

— Я стремлюсь понять. Как и вы…

— Почему без ботинок? — резко сменил тему Миронов, ему надоедал этот разговор обо всем и ни о чем по существу.

— Красивый жест, как на набережной Будапешта, если вы понимаете, о чем я, да и потом, обувь — дорогой продукт, его нужно беречь.

— Как вы их убивали? — тихо и устало промолвил МВД.

— По-разному. У каждого из моих людей свои предпочтения. Чаще молотком.

— Зачем?

— Отработанный материал.

— Вы намеренно пытаетесь разозлить меня этими заявлениями? — вскипел Виктор Демьянович.

— Отнюдь… Говорю, как привык. Просто вы не понимаете меня. Но… как там в книге вашего товарища, не помните? Кажется… «Мы знаем лишь малую часть и многого не понимаем, но путь прогресса, которым мы идем, рано или поздно приведет нас к знанию. Абсолютное понимание находится в границах наших возможностей».