Михаил Котвицкий - Шесть витков следствия

Кажется, все предусмотрено, все тщательно продумано. Выбор любого из вариантов будет зависеть от того, как поведет себя Власов.

К полудню Родичкин добрался до села Заборье, что на Смоленщине, где по всем предположениям должен быть Власов. Его опознали по фотографии.

— Да, есть такой, — сказал старший автоколонны. — Работает. Вызвать?

Увидев обэхээсника, Власов растерялся, подался назад всем корпусом, спорно от внезапного удара. Не ожидал такой встречи, даже мысли не допускал, что понадобится милиции, что тайна, которая связывает его с Кайлем, рано или поздно откроется. Лейтенант спокойно беседовал с Власовым, убеждал его, что бояться нечего, что, если он не будет давать ложных показаний и не станет скрывать следы чужих преступлений, ничего страшного не произойдет.

— Ив самом деле, я-то какое совершил преступление, — соглашался Власов. — Сделал всего-навсего несколько рейсов. А каких, куда? Не мое собачье дело…

Власов не юлил, с явной неохотой, но правдиво отвечал на вопросы Родичкина, говорил сдержанно, предельно кратко — «да», «нет», «не припомню», «может быть», «кажется, так». Поначалу не все, естественно, хотелось ему выкладывать дотошному лейтенанту, но тот, судя по всему, располагал убедительными фактами. Поняв это, Власов рассказал, откуда и куда возил доски, назвал людей, помогавших грузить и разгружать машину.

Но одновременно Власов чувствовал, как что-то подступает у него к сердцу. «Не подвох ли? — забилась тревожная мысль. — Не перевернут ли все? Не свалят на стрелочника? Тогда как? Кто заступится? Кайль? Нет, Тот скажет, я, мол, предупреждал…»

Обходительный лейтенант тем временем все оформил и сказал:

— Подпишите, пожалуйста, протокол.

Власов подписал.

— Что ж, идите, — проговорил Родичкин и, Глянув на часы, заключил: —Собирайтесь, поедем в Ленинград. С начальством я улажу.

— Как в Ленинград? — затравленно взглянув на офицера, опешил Власов. — Прямо сейчас? Вместе с вами?

Родичкин сделал вид, что ничего не заметил.

— А что? — улыбнулся он. — Вдвоем веселее. Доро-га-то дальняя. Завтра, даст бог, доберемся.

Власов медлил. Такой вариант его явно не устраивал. «Нет, ехать сейчас нельзя. Тут что-то не так. Влип все-таки. Зря, видно, все выложил. С Кайлем шутки плохи. Онто наверняка знает, что легавый сюда подался. Не ради же прогулки за тридевять земель пожаловал. Да и стелет-то больно мягко…»

— Вряд ли доберемся, — со вздохом сказал Власов. — Машина барахлит. Не дотянет.

— Ладно, — согласился лейтенант. — Сколько дней потребуется?

— На что? — не сразу сообразил Власов.

— На машину-то. Чтобы не барахлила.

— Пару деньков, пожалуй.

Родичкин решительно встал, протянул Власову повестку.

— Явитесь в прокуратуру.

И ушел.

Власов вышел на улицу. Закурил, затянулся раз-другой. «Вот незадача, что же делать? — мучился он. — Неужели безнадежно влип?» И побрел к дому.

И вдруг сердце тяжело забухало в груди. Ускоряя шаг, он уже знал, как дальше действовать: бежать, чтобы предупредить Кайля. «Может, все уладит», — эта мысль засела в голове как гвоздь.

Утром Власов увидел Родичкина на автобусной остановке. «Никак уезжает? — замедлил он шаг. — Дай-то бог…»

Миронов, оперативно получая информацию, следил за передвижением Власова. В город тот въехал под утро, машину поставил за соседним домом, у помойки. Проверив, нет ли за ним слежки, направился домой. На углу заметил одинокое такси с включенными подфарниками, которое, наверное, поджидало пассажира.

Почти двое суток продолжалась вахта у дома № 27, что на Рыбинской улице. В небе загоралась утренняя заря, когда в подъезд прошмыгнул невысокий конопатый мужчина. Его загорелое темно-коричневое лицо при электрическом свете казалось черно-серым.

Первым делом Власов принял ванну. Вытерся мохнатым полотенцем, оделся во все свежее и пошел на кухню. И тут раздался звонок, который заставил его вздрогнуть.

Обычно уравновешенный, Власов стал замечать за собой нечто доселе необычное: с подозрением вглядывался он в каждого встречного, к чему-то прислушивался, настораживался и чего-то тревожился.

На лестничной площадке стоял Кайль. Он проковылял в комнату, опираясь на палку, достал из портфеля две бутылки коньяка и поставил их на стол. Затем извлек сверток, развернул — там была закуска. Так же молча Власов принес с кухни тарелки, вилки, нож. Из серванта достал рюмки.

Сели. Кайль открыл бутылку, налил. Выпили. И всё молча: деловые люди говорят мало.