Михаил Котвицкий - Шесть витков следствия

Как быть в такой ситуации? Не сидеть же сложа руки? И тут Миронов вспомнил А. К. Голубеву, заместителя главного ревизора контрольно-ревизионного управления (КРУ). Вспомнил в связи с одним затяжным делом. Из автопарка шли сигналы о том, что начальник по эксплуатации занимается поборами. Туда наведывались ревизоры разных уровней, но хапуга каждый раз выходил сухим из воды. А деньги, как потом было установлено следствием, он вымогал немалые.

С чего тогда начали Голубева с Мироновым? С определения зарплаты водителей. По кассовым документам выявили тех, у кого месячные заработки во много раз превышали средние по парку. Затем взяли их путевые листы, внимательно изучили. Чем дальше раскручивалась спираль проверки, тем больше подробностей выяснялось. Оказалось, что все высокооплачиваемые водители — а было их двадцать пять — ежедневно в течение года перевозили от 180 до 280 тонн рыбы из холодильника на рыбокомбинат. Это сколько же бумажной рыбы путешествовало по Ленинграду!

Водители, уличенные в обмане, показали, что начальник по эксплуатации облагал их оброком.

— На этот раз, Александра Константиновна, рыбка выплыла покрупнее, — заключил свой рассказ Голубевой Миронов.

Голубева посоветовала одновременно с ревизорами привлечь к проверке специалистов, которые могли бы квалифицированно разобраться с каждой из лабораторий ОТО. Так и сделали.

Бригада, возглавляемая опытным ревизором, отнеслась к заданию со всей серьезностью, но вся поступившая информация, в сущности, сводилась к тому, что и проверять-то в общем было нечего: никакой документации о научно-исследовательской и практической деятельности не было. Заведующие и ведущие специалисты довольно невнятно толковали о производимых экспериментах, но не предъявляли даже простейших разработок.

Ревизор сделал заключение, что ОТО расходует крупные денежные средства и ничего при этом не производит. Одних премий незаконно выплачено 80 тысяч рублей. Вывод: ОТО подлежит ликвидации.

Акт ревизии был направлен в ОБХСС для возбуждения уголовного дела…

Близилась пора осенней слякоти. Перекидывая по утрам листок настольного календаря, Миронов нет-нет да и возвращался к мысли: как долго будет лежать под сукном акт ревизии КРУ? Прошел, правда, слух, что Грилов издал приказ о расформировании ОТО, но на самом деле ничего не изменилось. Несколько человек, для отвода глаз, уволили, а кое-кого перевели на другие предприятия.

В райотделе милиции тем временем тоже побывала очередная инспекция, выявившая серьезные приписки и преступления, скрытые от учета. Упорно поговаривали, что на этот раз начальнику райотдела Поенкову, имевшему ряд взысканий, не снрсить головы. Но машина бандократии вновь сработала четко: Поенное остался в своем кресле и теперь собирался в отпуск. По этому поводу и собрал офицеров. После совещания начальник сказал Миронову, чтобы тот задержался.

— Слушай, что я тебе скажу. — Полковник помолчал, его смуглое лицо приняло сердито-грубоватое выражение. — Ответь-ка мне, пожалуйста, кто в районе хозяин?

Миронов, нахмурившись, приготовился к очередной взбучке.

— Я хозяин! — почти выкрикнул Поенков. — Все это уже давно усвоили, только ты не сумел. Или не захотел.

А это, по сути, одно и то же. С меня спрос, понимаешь? И как я решу, так и будет!

Миронов молчал. Полковник все больше заводился:

— Скажи, чего ты добиваешься? Тебе что, больше всех надо?

Майор уже не раз начинал с начальником райотдела разговор по делу Кайля. И каждый раз в ответ слышал: «Подожди, я еще не смотрел, времени не было», «На днях посмотрю и решу», «Повремени еще немного, вот освобожусь». А недели шли и шли…

И Миронов принял вызов.

— Чего добиваюсь? — переспросил он. — Справедливости. Преступники должны быть наказаны. По закону.

— Ты, значит, за справедливость, — взорвался Поен-ков. — Ты, видишь ли, за социалистическую законность. А мы, выходит, тут баклуши бьем, мы вроде как на преступника работаем. Так, что ли?

Майору нелегко давалось внешнее спокойствие. Крепился, знал: спорить бесполезно. Тут действовал другой принцип — прав тот, у кого больше прав. Полковник был упрям, видно было, что от своего он не отступит.

— Не забывайся. Пока я здесь начальник, все будет по-моему. Прокурор информирован. С его помощником по надзору тоже был разговор. Да и райкому партии, куда ты обращался, обнародование такой, с позволения сказать, бяки ни к чему. Мне там так и сказали. — Полковник энергично ткнул пальцем в потолок. — Взвесь все это и успокойся. Считай, что я тебя предупредил.