Хейне Баккейд - Встретимся в раю

Я кладу фотографии на стол и откидываюсь на спинку кресла. Фрей так и не вернулась, даже после того, как меня выписали из больницы в Трумсё и я приехал домой в Ставангер. Ульф говорит, это знак того, что повреждения мозга в миндалевидном теле [10] Область мозга, играющая ключевую роль в формировании эмоций. не ухудшилось, и добавляет, что место Фрей в могиле и она не ледяной кусок плоти, который я мог бы вызвать на свет божий оксикодоном и бензодиазепинами. Он считает, что отсутствие таблеток и Фрей сделало меня одиноким, что я ржавею от недостатка общения. Я мог бы сказать про себя, что я один, а не одинок, и здесь есть разница, но мы оба знаем, что проблема на самом деле не в этом.

Меняя положение в кресле, я вновь бросаю взгляд на фотографии Сив и Оливии на столе.

– Куда же вы собирались в тот день? – бормочу я, затем отворачиваюсь и закрываю глаза.

Этого дня я ждала с тех пор, как мне исполнилось три года. Сив беспокоится, стоит рядом со мной, курит, сжимая пустую сигаретную пачку, и одновременно говорит. Солнце уже встало, от его тепла тает иней на замерзшей траве около автобусной остановки. Скоро его лучи достигнут парковки на другой стороне дороги, где под окнами общей комнаты стоит машина сторожа.

Я открываю рюкзак. Там практически ничего нет. Сив загрузила свой игрушками, косметикой и одеждой, а мой почти пуст, потому что я знаю – вечером, когда солнце сядет, все это старое барахло уже не будет абсолютно ничего значить. Этот осенний день – единственное, что имеет хоть какой-то смысл, потому что он первый и в то же время последний.

– Вон там, – Сив тушит окурок о перекрытие остановки.

Черная машина, выскользнув из-за угла, направляется к нам. Сив бросает пустую пачку и поднимает рюкзак.

– Ты готова?

– Да, – киваю я и кидаю последний взгляд на здание на противоположной стороне дороги. – Я готова.

Видимо, я уснул в кресле. Когда проснулся, солнце уже ушло. Поверхность моря покрыта волнистыми линиями, периодически подкатывающимися к скалам. Деревья скрипят, а ветви шелестят листвой. Мне холодно, я подавлен и скучаю по Ставангеру и своей комнате.

Надеваю ботинки и выхожу, направляясь в главное здание. Уже почти выйдя из-за деревьев, растущих между лодочным домиком и основным участком, я неожиданно вижу Миллу в ее кабинете. Она склонилась над столом, лицом вниз, руки вытянуты вперед. Глаза широко раскрыты, а рот открывается и закрывается, словно в припадке.

Я делаю шаг из тени деревьев и вижу человека, стоящего за Миллой. Он тянет ее за волосы, держит несколько секунд и отпускает, она падает на стол. Выражение лица Миллы меняется с внезапного страха на экстаз. Как только он снова поднимает ее, на ней рвется блузка, и одна грудь выпадает. Йоаким хватает ее свободной рукой и сжимает.

Вдруг Милла смотрит как будто прямо на меня. Йоаким выпускает грудь и хватает ее за горло. Милла широко раскрывает рот, тело напрягается. Прямо перед тем, как она уже вот-вот потеряет сознание, Йоаким отпускает ее горло. Он крепко держит ее за волосы другой рукой, так что Милла висит, склонившись над письменным столом.

Только теперь я понимаю, что она смотрит не на меня, а сквозь, в темноту за мной. Вскоре Йоаким разжимает руку, и Милла с тяжестью падает обратно на стол, а Йоаким отходит назад, в тень.

Я стою еще некоторое время, пока наконец не направляюсь к дому. Через стеклянную дверь в пристройку я снова вижу Миллу. Она занята, застегивая блузку, и отворачивается, увидев меня.

– Вам что-нибудь нужно? – Йоаким проводит рукой по тонким осветленным волосам, появившись в дверном проеме.

– Чемодан, – отвечаю я. – Я забыл его в коридоре.

– Подождите здесь. – Он исчезает за дверью в кухню.

Я делаю шаг в сторону пристройки, но останавливаюсь, увидев Миллу за стеклянной дверью. Она опускает шторы, и я слышу щелчок замка. Вскоре возвращается Йоаким с моим чемоданом.

– Извините, – начинаю я. – Я не хотел…

– Вы все не знаете, какая она. Что ей нужно.

– И что же ей нужно? – спрашиваю я, когда мы достигаем деревьев между главным зданием и лодочным домиком.

Йоаким останавливается передо мной и взбирается на пригорок, чтобы стать почти одного со мной роста. Он улыбается. Его зубы светятся в полумраке.

– Терять контроль.

Он качает головой, когда я ничего не говорю в ответ. Затем сходит с пригорка и продолжает. – Таким как Милла, требуется особый тип människa [11] Человек ( шв .). . Особый тип мужчины, не…