Константин Бахарев: Начальник уголовного розыска. Непридуманное

Женщина, попавшая в круговерть из матюков, толчков и огнестрельного оружия, вдруг издала страшный пронзительный вопль и быстро сорвалась с места. В общем-то, ее можно понять. Шла, грустила, а тут толпа, то сумочку вырывают, то пистолетом в бок тычут.

Потерпевшая скрылась в ночи, а закованного вдоль и поперек преступника привезли в райотдел.

Утром начались заморочки. Оказалось, что задержанный по виду натуральный хлюпик, полтора метра ростом, и детским размером ноги. Сначала это не смутило Кусакова, но тут выяснилось, что неизвестно на кого он нападал. Жертва ночной агрессии, после побега с места происшествия, не подавала о себе знаков. По закону, получалось, что менты просто задержали подростка, который с пистолетом-зажигалкой гулял во дворе. Под имеющиеся приметы он не подходил, и вряд ли бы его опознали пострадавшие ранее дамы.

Дудукин, пригласив к себе Кусакова, повторил свое высказывание об умственном состоянии тех, кто работает в угро. Тот задумался.

Поскольку главной задачей милиции является не поимка преступников, а работа с показателями, нач. УР начал приглашать к себе ранее ограбленных женщин на беседу.

Пользуясь врожденным даром убеждения, он смог уговорить их, что на самом деле преступник был маленького роста и очень походил на задержанного. Если ему резонно возражали, что вряд ли он согласится вернуть похищенное, поскольку грабил-то раньше не он, Кусаков сообщал, что судье все равно, с кого взыскивать деньги. Главное, что это тоже бандит, и пускай расплачивается за грехи своих дружков. Особо щепетильных в смысле справедливости и конкретности возмездия гражданок не нашлось, и мелкого злодея осудили за все ночные грабежи. То, что он якобы приехал в райцентр за два дня до своего налета, а до этого был в гостях у бабушки в Южно-Сахалинске, и даже показал билеты, судью не впечатлило.

А грабежи прекратились. По городу прошел слух, что следующая засада никого не будет брать живым, а сразу стрелять в голову. На мнительных злодеев это подействовало.

А настоящего грабителя взяли через месяц, за квартирную кражу. При этом, воздействуя на его совесть, уговорили взять на себя еще штук пятнадцать таких же преступлений.

Встретившись в колонии с мелким грабителем, он узнал, что через форточки в хаты лазил именно он. Вот и получилось, что жулики мотали срок друг за друга.

А премию Свете не дали, потому что злодей на нее не клюнул. Да и нет в райотделах лишних денег на премии. В отгул, конечно, отпустили.

А исчезнувшая в ночи женщина так и не объявилась.

Много было всякого, но если честно, то этим делом я очень горжусь. Силами семи оперативников в течение недели изловить в лесу бывалого таежника, а потом еще просчитать его действия, и взять, вооруженного, без шума и пыли. Это здорово.

Узнать через пять дней, что ты был под прицелом, и только чудо спасло от картечного выстрела дуплетом метров с пяти в спину, это тоже здорово.

Много в родной Каме с тех пор воды утекло, но давние те события запомнились хорошо. Весной того года президент объявил помилование многочисленным убийцам, даром проедавшим хлеб в российских тюрьмах.

В район из колоний разного режима прибыло около десятка ранее осужденных за "мокрые" дела граждан. Практически все они через месяц-другой либо снова вернулись за колючую проволоку с повторным диагнозом "убийство", либо были похоронены за казенный счет, зарезанные своими приятелями.

Один из таких, Борис Вратов приехал в родное село Зеленый Яр в середине апреля. Пять лет из пятнадцати, определенных ему судом, он не досидел в зоне строго режима.

Десять лет назад Борьке сказали, что, дескать, юноша, пора, в ряды армейские вступить и пару годков позащищать Отчизну. Вратов, будучи парнем злым, считал себя очень крутым, и решил отказаться от почетной обязанности.

Дело было по весне. Борис взял с собой карабин, патроны, соль, спички и сообщил в сельсовет, что в армию он не пойдет, а если будут силком принуждать, всех перестреляет. И ушел в тайгу.

В военкомате, узнав о таком решении призывника, почесали затылок, и постановили подождать, пока парень не успокоится.

Но Вратов об этом не знал, и, думая, что сейчас его начнут активно искать, был настороже. Обитал он в районе заброшенной деревни, километрах в десяти от ближайшего села.

Деревня стояла на берегу Камы, на крутом обрыве, откуда были хорошо видны просторы камского моря, по которым, в те времена, еще активно, сновали сухогрузы, катера, баржи и прочая водоплавающая техника.