Франк Тилье: Синдром Е

Людовику тошно было слушать – что за парень, ни малейшего уважения к прошлому! Он переместился правее, подвигал стопки, насладился благоуханием пленки… Тут были Гарольд Ллойд, Бастер Китон, чуть подальше – такие фильмы, как «Гамлет» и «Капитан Фракасс». Ему хотелось бы купить все, но зарплата в Фонде социального страхования и необходимость ежемесячно платить за сайт знакомств и Интернет вообще, за кабельное и спутниковое телевидение не позволяли такой роскоши. Ну и значит, надо будет выбирать.

Он подошел к стремянке, и Люк Шпильман тут же предупредил:

– Будьте осторожны! Именно с нее мой отец упал и раскроил себе голову. Вообще-то, заниматься подобной акробатикой в восемьдесят два года – это…

Людовик поколебался, но тем не менее полез наверх, думая о старике, обожавшем свои фильмы до такой степени, что умер из-за них. Поднявшись настолько высоко, насколько смог, Людовик продолжил отбор. Позади «Письма из Кремля», в невидимом поначалу ряду, он обнаружил черную коробку без этикетки. Пытаясь сохранить равновесие, достал ее, открыл. Внутри оказался короткометражный (судя по диаметру бобины) фильм – десять, максимум двадцать минут проекции. Возможно, это фильм потерянный, забытый, уникальный, а новому владельцу так и не удалось его опознать. Людовик спустился, держа в руках коробочку, положил ее на стопку из девяти уже отобранных культовых фильмов. Именно такие анонимные картины делают просмотр особенно занимательным.

Он повернулся к наследнику коллекции, изо всех сил стараясь казаться спокойным, хотя сердце забилось сильнее:

– К сожалению, бóльшая часть ваших фильмов ничего особенного собой не представляет. Все как везде, стандартный набор. А кроме того… вы чувствуете, чем пахнет?

– А чем пахнет?

– Уксусный такой запах – ощущаете? Пленка уже затронута кислотой, короче, ей грозит гибель. Причем скоро.

Молодой человек шагнул вперед и втянул носом воздух.

– Вы уверены?

– Более чем уверен. И готов избавить вас хотя бы от этих десяти коробок. Тридцать пять евро за штуку, идет?

– Полсотни.

– Сорок.

– Ладно, согласен…

Людовик подписал чек на четыреста евро, протянул Шпильману. Отъезжая, он увидел машину с французскими номерами, водитель которой искал место для парковки.

Тоже, наверное, покупатель. Слетаются во́роны.

Людовик вышел из своей личной проекционной и, не забыв захватить из холодильника бутылку пива, выбрал одно из обитых искусственной кожей двенадцати кресел в стиле пятидесятых. Он купил эти кресла, когда закрыли маленький кинотеатр «Рекс», который находился в двух шагах от его дома, оборудовал на вид такой же, как там, кинозал в подвале дома и окрестил этот кинозал «мое карманное кино». Откидные сиденья, невысокие подмостки, экран из специальной ткани со стеклянными микросферами, проектор Tri-Film Heurtier, рассчитанный на узкую пленку, – здесь было все. Да, в сорок два года у него было все, чего хотелось, кроме подруги, которую он обнимал бы во время просмотра «Унесенных ветром». Подруги не было, и пока что поиски ее на этих чертовых сайтах знакомств приводили только к неудачам или в лучшем случае к мимолетным интрижкам.

Было почти три часа ночи. Перекормленный шпионскими и военными кадрами, он завершил свой нескончаемый сеанс неведомо каким чудом сохранившейся безвестной короткометражкой. На вид это явно была копия, но такие вот безымянные фильмы иногда оказывались истинными сокровищами, а если повезет, то и утерянными шедеврами знаменитых кинематографистов: Мельеса, Уэллса, Чаплина. Людовик – как истинный коллекционер – очень любил помечтать. Когда он высвободил ракорд бобины, чтобы засунуть его в проектор, оказалось, что на ленте написано: «50 кадров в секунду». Такое редко увидишь, обычная-то скорость – 24 кадра в секунду, этого вполне достаточно, чтобы создать на экране иллюзию движения. Он пожал плечами и переключил скорость воспроизведения проектора, чтобы увидеть все так, как было задумано автором. Не хватало еще смотреть фильм замедленно…

Очень скоро белизна экрана уступила место темному мутному изображению. Никакого названия, никаких титров. Только внезапно появившийся в правом верхнем углу экрана на том же мутно-темном фоне белый кружок. Людовик сначала даже подумал, что это дефект пленки, так нередко бывало со старыми бобинами.

И тут начался фильм.

Пытаясь подняться из подвала на первый этаж, Людовик свалился мешком.

Он больше ничего не видел, даже с включенным светом.