Фридрих Незнанский - Продолжение следует, или Наказание неминуемо

После столь резких пассажей инспектор уголовной полиции высказался, что и по закону госпожа Бродейкане имеет полное право не свидетельствовать против близкого родственника, в данном случае родного брата. Однако нельзя исключить того, что при возможном рассмотрении уголовного дела, в котором окажется замешанным ее брат, судом несомненно будет отмечено ее нежелание, даже категорический отказ помочь властям в предотвращении опасного преступления. Стоило задуматься. Хотя в принципе от моложавой вдовы, которая, вероятно, еще не оставила мыслей о каком-то дальнейшем устройстве собственной жизни, практически ничего особенного и не требовалось. Просто желательно знать, где в настоящее время находится господин Городецкис. Где он остановился или намерен остановиться в дальнейшем, если проживание в этой квартире не устраивает по каким-то причинам ни его, ни ее? Кстати, а что за причины, если известно, что он вложил в свое время в эту квартиру большие средства? Далее, каковы его дальнейшие планы? Кажется, вопросы не так уж и сложны. Тем не менее помощь госпожи Бродейкане в ответах на них будет обязательно учтена.

Скорее всего, эта сварливая молодящаяся дама, отдаленно напоминавшая подсушенную воблу для употребления ее с пивом, решила, что такого рода контакты ей не повредят. Ни делу, ни репутации. Но знала она немногое.

Чем собирается заниматься, полностью не в курсе. Может быть, коммерцией. Здесь он не собирается жить потому, что знает о твердых намерениях сестры сдавать эту квартиру, желательно на продолжительные сроки. Доход от нее — единственное средство к существованию Илзе Марцевны. Наконец, где он остановился? Разговор в деталях на эту тему у нее с братом не заходил, но она знает, что он не очень стеснен в средствах, возможно и скорее всего оставшихся еще от его прежней жизни. И в этой связи он, проведший столько лет в заключении, больше не желает стеснять себя искусственными стенами городской квартиры. Кажется, он присмотрел себе частный дом на побережье и собирается его снимать круглогодично. Это, вероятнее всего, в Яункемери, на самом краю Юрмалы, где он в прежние годы любил постоянно снимать на лето дачу. Родные, так сказать, и отчасти неокультуренные цивилизацией места. Хотя уже давно все это очень условно. Повсюду цивилизация…

Что ж, такой вариант вполне устраивал инспектора. Он еще уточнил, когда сестра в последний раз видела своего брата. Оказалось, недавно. Здесь остались его личные вещи, и он приезжал, чтобы что-то найти. Это было уже интересно.

А не говорил ли он, что собирается куда-то выехать? За границу? В Россию, например?

Да, именно в связи со срочной поездкой куда-то на юг, в один из южных городов России, он и приезжал сюда. Что искал, она, разумеется, не знает. Но пробыл недолго и уехал сердитый. Вероятно, не нашел того, что ему требовалось.

Предположений можно было выдвигать сколько угодно, но без санкции суда производить обыск в вещах Городецкиса инспектор не мог, как бы ему этого ни хотелось. Но — иметь в виду надо.

Собираясь уходить, он на всякий случай, не рассчитывая на удачу, спросил, нет ли у госпожи Бродейкане фотографии брата, снятой в последнее время? Это для его же пользы. Какая имелась в виду польза, он объяснять не стал. Но дама и не обратила внимания. А фотография была. И фотографировались они сразу после его возвращения. Собрались несколько старых друзей, и один из них «щелкнул» сидящих за столом. А потом принес снимок. Очень хорошо получилось, ей нравится.

Естественно, инспектор попросил показать. Не очень охотно, возможно, она что-то все же заподозрила, Илзе Марцевна принесла групповое фото, на котором Анатоль Марцевич занимал центральное место. Был он худ, как бы обветрен, с прилизанными к черепу остатками светлых волос, твердым подбородком и острым, упрямым взглядом. Можно было предположить, что этот человек улыбается чрезвычайно редко, если вообще способен испытывать положительные эмоции. Неприятный тип. Похожий на одинокого волка. Да так оно, наверное, и есть.

Инспектор под честное благородное слово уговорил одолжить фотографию буквально на несколько часов. После чего он лично принесет ее. С благодарностью.

И вот тут она словно проснулась:

— Но зачем? Зачем?!

— Совершено преступление. И мы почти уверены, что совершил его вовсе не господин Городецкис. Зачем это ему, только что вышедшему из долгого заключения?! Абсурд! Можно даже предположить, что там, где оно произошло, его никогда и не было. Надо просто показать нечаянным свидетелям эту фотографию — одного Анатоля Марцевича, чтобы убедиться, что это совсем не тот человек.