Фридрих Незнанский - Продолжение следует, или Наказание неминуемо

Видеть убийцу?! Ничего более ужасного Настасья — пухленькая и загорелая женщина лет тридцати с небольшим, с аппетитными ямочками на щеках и с несколькими колечками на пальцах, но без обручального, — вероятно, и представить себе не могла. Настолько искренней была ее реакция. И это не казалось искусной игрой. Но все равно, что-то у Петра не сходилось…

Он достал из папки несколько листов бумаги, авторучку и уселся на диванчике возле столика дежурной. Записывал свои вопросы, а затем — только самый смысл ответов женщины.

Она пересказывала события того, очень неприятного для себя дня, но в них не было ничего такого, на чем могло бы остановиться внимание сыщика. Ежедневная рутина. Только что работа — через день, а так — одно и то же. И даже когда Щеткин заговорил наконец о пожилом человеке, что просидел целый вечер накануне возле ее стола, на диване, а после еще и утром появился, у дежурной словно что-то «щелкнуло» в мозгах. Она на миг замерла, а потом с явно деланым недоумением уставилась на сыщика и спросила:

— Вы что, в самом деле готовы подозревать в чем-то того милого дядьку?

— Он был милый? — удивился в свою очередь Петр. Те впечатления, которые сложились об этом человеке у горничной, совершенно не «стыковались» с интонацией ее реплики. — И в чем же именно он показался вам милым, этот убийца?

Настасья смутилась. Вырвалось у нее, наверное, насчет «милого».

— Нет, ну, я — вообще.

— А вы по жизни в принципе доверяете людям? — спросил Петр, с доброй усмешкой взглянув на женщину, лицо которой окрасилось в розовый цвет.

— Ну-у… — Она не знала, что ответить.

— Ваша профессия… работа, скажем так, она вам это позволяет?

— Нет, ну-у… проверяю всегда, конечно…

— И его — тоже проверили?

— А ему же ничего не надо было. Так зачем?

— Вот именно, зачем тогда он просидел возле вас целый вечер?

Вот тут уж краска на лице проявилась ярче, и Щеткин начал догадываться, в чем дело. Но хотел, чтобы она сама созналась.

— Знаете, что я вам скажу, Настасья Ивановна. — Петр нагнулся к ней поближе, чтобы разговор хотя бы внешне стал доверительнее. — Мне совершенно не важно, какие слова вам он говорил. Или что обещал, поймите. Мне необходимо знать только одно: где вы устроили его на ночь? Понимаете? — Он проницательно, как герой в кино, уставился ей в глаза — красивые, между прочим, и молча продемонстрировал свое восхищение ею. После чего добавил: — А оправдание для вас, я думаю, мы найдем потом вместе. Возможно ведь, он и сам забрался потихоньку в какое-нибудь служебное помещение, о чем вы не знали, верно? Ну, к примеру, ждал тут кого-то, не дождался и ушел, чтобы вернуться утром, правильно? Так он вам сказал. И у вас не было повода усомниться в его словах. Тем более что вы уже привыкли к его присутствию и не обращали внимания на то, что он куда-то уходил, потом возвращался и продолжал читать свою газету. Вам даже и жалко его стало в какой-то момент, но вы же не посмели нарушить производственную дисциплину. Разве не так? Да и номеров свободных, видимо, в тот момент не было. Или вы просто не решились пустить его на свой страх и риск.

Дежурная опустила голову. Потом подняла глаза и кивнула, умоляюще уставившись на сыщика.

— Ну, ладно, успокойтесь, Настя, сейчас-то вам ничто не угрожает, да и я не собираюсь… Расскажите мне лучше, что он вам сам о себе рассказывал?

— Он сказал, что долго жил на Севере, большие деньги зарабатывал, а жена не дождалась, бросила. Остался один, занимается теперь бизнесом и даже своего угла не имеет, все вот так по гостиницам кочует. Мне его жалко стало…

«Ну, как же, как же… поди, буровик-нефтянник! По старым меркам — миллионер, купюры пачками по карманам, девать некуда… Наврал небось с три короба про вахты свои „золотые“, валютные. Такому не только служебную комнату тайно откроешь, тут и сама раком станешь, где уж мозгами-то пошевелить?.. Эх, дурочки провинциальные…»

— Короче, я понял, уговорил он вас. Ну, сколько он вам заплатил, это для меня лично не имеет никакого значения, считайте, что я и вопроса этого вам не задал. Но меня очень интересует, где вы его устроили на ночь?

— В бельевой… — Дежурная совсем сникла. — Там электрики закончили и ушли… Диванчик есть, отдохнуть можно, я и сама иногда там…

— Понятно. А дальше что?

Она умоляющим взглядом посмотрела на него, но Петр промолчал. И она обреченно вздохнула.

— Я потом зашла, поздно уже совсем… просто взглянуть, как он устроился. А он сильный оказался, жилистый весь, где уж там было вырваться… И ведь кричать нельзя, позвать на помощь, сама виновата, вот и… так получилось.