Фридрих Незнанский: Серьезные люди

— Красиво говоришь… — вздохнула она. — Даже и не знаю, с чего начать… Уговаривать, обнимать, целоваться или… сразу броситься в объятья?

— А давай бросимся?

— А давай! — воскликнула она.

И они бросились, и не пожалели, потому что до того момента, когда раздался громкий стук в дверь, они успели уже насладиться друг другом и второпях перекусить.

Стук раздался в одиннадцать. И не так поздно, чтобы принимать гостей, но и не так рано, чтобы с нетерпением их ждать.

Элка выглянула в дверной глазок и увидела двоих стоящих на площадке мужчин в милицейской форме.

— Здесь проживает гражданка… — Один из них небрежно назвал Элкину фамилию.

— Здесь, а вы — кто, ответьте в свою очередь?

— А мы из милиции.

— А милиции в такое время суток здесь делать нечего! Милиция должна своим делом заниматься.

— Это уж не ваша забота. Совершено преступление. Милиция может задерживать преступника в любое время суток.

— Тогда расскажите, что за преступление?

— А я не буду ничего рассказывать, а если не откроете, мы взломаем дверь.

— Хорошо, у вас есть, надеюсь, ордер на вторжение, обыск или задержание?

Элка оказалась «подкованной» в этом вопросе — ну да, с кем поведешься, и махнула рукой Антону, который, слыша перепалку, быстро одевался, а затем, подойдя к двери, накинул на Элку ее шикарный халат.

— У нас все есть.

— Покажите тогда в дырочку, чтобы я могла увидеть и убедиться, что открываю дверь «родной милиции», — с сарказмом сказала она, — а не переодетым в милицейскую форму бандитам.

Антон прильнул к глазку и махнул рукой: открывай.

— Вот вы-то нам и нужны, Плетнев, — с ухмылкой сказал майор. — Как знали, где вас найти!

— Подсказали? — усмехнулся Антон.

— А это не ваше дело. Вот…

Майор протянул Плетневу раскрытое удостоверение. Одного взгляда было достаточно Антону, чтобы понять: подлинное. А затем майор протянул ему постановление о задержании Плетнева Антона Владимировича.

Причиной ночного вторжения и задержания подозреваемого в преступлении Плетнева А.В. оказалось указанное в постановлении — вот же лихо работают ребята! — избиение и нанесение тяжелейших физических увечий гражданам Абхазии Дзыбе и Султанову, причем последний скончался от многочисленных травм. Избиение со смертельным исходом произошло в присутствии большого количества свидетелей разбушевавшимся пьяным гражданином, который размахивал при этом оружием, грозя всех перестрелять. Причина вполне достаточная для задержания.

— Все это вранье, но, предположим, что кому-то это сильно нужно.

— Так вот, мы вас, гражданин Плетнев, отвезем в сто седьмое отделение милиции и там во всем разберемся. Заявления по поводу потерпевших находятся там.

— Очень хорошо, я еду с вами, — решительно заявила Элка.

— Никуда вы не поедете, у нас нет лишнего места. Если желаете, можете побежать за машиной, — с наглой усмешкой ответил майор, оглядывая полную фигуру хозяйки квартиры. — Если успеете догнать.

— Ты бы все-таки не хамил, майор. Перед тобой не твои обормоты, а женщина. Она может и жалобу на тебя написать в УСБ, например. О недостойном поведении.

Элка начала быстро одеваться, а оба мента, не имея никакой совести, в упор разглядывали ее, пока Плетнев не крикнул:

— Как же вам не совестно, мужики!

Тогда те немножко смутились и отвернулись.

— Иди-иди, умник, — майор показал на дверь.

— Что делать? — она посмотрела на медленно выходящего Плетнева.

— Звони Саше. Ты знаешь его прямой телефон?

— Знаю.

— Вот и звони. Звони по прямому и объясни, что меня повезли в сто седьмое, по обвинению в зверском избиении некого гражданина кавказской национальности и размахивании оружием. Так написано в протоколе задержания. Только обязательно объясни Александру Борисовичу, что все это завязано на хозяине того заведения, где нас так и не обслужили, поэтому нам не удалось выпить ни грамма спиртного. Зато выслушали оскорбления официанта. А когда собрались уходить, на нас накинулась та орава, причем сам хозяин кричал и угрожал больше всех. «Султан» та рыгаловка называется, возле Усачевского рынка. Все остальное и ты, и Щербак прекрасно знаете. Все. За меня не беспокойся, никуда не бегай.

И они ушли.

Александр Борисович Турецкий в этот вечерний час в присутствии супруги Ирины Генриховны, а также Филиппа Кузьмича Агеева официальным возлиянием завершал операцию по внедрению Людмилы — дочки Дины Петровны — в стены французской Сорбонны. Ирина Генриховна была приглашена Диной Петровной специально, ибо у ревнивой супруги Турецкого могли возникнуть сомнения в том, что Александр Борисович, помогая семье соседей, делает это с какими-то своими нечистыми помыслами, зарабатывая определенные дивиденды. А Турецкий, в свою очередь, изображал полнейший нейтралитет, хотя на сердце, честно говоря, кошки все-таки скребли. Когда он увидел глаза Фили, смотревшего на Дину, он сразу понял, что даже возможный его сладостный романчик может оказаться ничем по сравнению с тем великим чувством, которое все больше и больше демонстрировал Филя. Действительно, не стоит перебегать дорогу другу. Когда-нибудь и тот, глядишь, поступит таким же образом, и они будут квиты.