Ежи Эдигей - Убийства в алфавитном порядке

Разочарованная девушка подошла к окну и, охлаждая разгоряченный лоб, прижала его к стеклу. Она бездумно смотрела на улицу. Там не происходило ничего особенного. Как это часто бывает в октябре, моросил мелкий холодный дождь. Прохожие с раскрытыми зонтиками быстро шли по тротуарам. В магазине тканей продавщица пани Ледзя драпировала манекен с раскосыми глазами и грустной улыбкой на гуттаперчевом лице. В соседнем помещении старый сапожник Юзеф Кунерт деловито стучал молотком по туфле, а клиентка ждала, когда он закончит работу. У мясника в это время – было почти два часа дня – крюки пустовали. На нескольких висела связка колбас «для завтрака», не пользующихся большим спросом, а из мяса только кусок грудинки и свиное рыло. Другие части туши уже были проданы. Клиенты не мешали, и продавцы болтали без помех. Зато в галантерее, как всегда, было полно народу. Женщины выбирали пуговицы, рассматривали цветные нитки, некоторые просто покупали катушку ниток или несколько иголок. Большой овощной магазин в соседнем доме также не мог пожаловаться на отсутствие покупателей. Только что привезли партию болгарского винограда и бананов. Цветная и белокочанная капуста, соленые огурцы пользовались таким же успехом.

Тоскливый пейзаж, тоскливые капли осеннего дождя, бьющие при каждом порыве ветра в оконные стекла. Точно как в стихотворении Леопольда Стаффа. [15]

Барбара отодвинулась от холодной поверхности стекла, даже отошла на два шага, еще раз посмотрела на противоположную сторону улицы. И вдруг девушка поняла все. Ей показалось, что у нее в голове, в серых клетках мозга произошел мгновенный взрыв. Она сжала виски, как бы сомневаясь, что череп может выдержать такой напор мыслей.

Барбара усмехнулась. Ах, какая же она была глупая! Столько дней разгадка прямо-таки бросалась в глаза. Все доказательства были в деле. И перед глазами. А она до сих пор ничего не видела. Естественно, нужно будет еще кое-что проверить, тщательно взвесить все «за» и «против». Чтобы не сделать такой ошибки, как с задержанием Владимира Ковалевского. Второй раз нельзя ошибиться.

Поручник Шливиньска пружинистым шагом подошла к столу. Недавнее уныние прошло без следа. Она ощутила прилив энергии и желание закончить работу как можно быстрее. Одновременно девушка почувствовала себя просто счастливой от того, что именно ее логика оказалась правильной.

Все тома дела она знала на память, так что долго искать не пришлось. Она открыла толстую серую папку и, перевернув несколько страниц, быстро нашла нужный ей документ. Она была уверена, что на этот раз ошибки нет, и черные буквы на белых листах бумаги только утвердили ее в этом мнении.

В тот же день после обеда, не спрашивая, занят ли комендант, Шливиньска вошла в кабинет майора Станислава Зайончковского. Офицер милиции поднял голову. Он что-то писал, и его не привел в восторг этот неожиданный визит.

– Что случилось?

– Я знаю, кто «алфавитный убийца».

– Кто?!

– Я могла бы задержать его хоть сейчас. Однако прежде нужно проверить несколько мелочей. Сейчас я пошлю соответствующие телеграммы. Самое большее через три дня все будет решено окончательно.

– Так же, как в случае с Ковалевским? – Майор скептически усмехнулся.

– Не я отдала приказ задержать этого человека.

– Не будем ссориться. – Комендант хорошо знал, кто виноват в той оплошности. – Может быть, вы скажете мне немного больше о своем сенсационном открытии?

– Действительно сенсационное. – Девушка делала вид, что не замечает иронии начальника. – Какая я была глупая, что не поняла этого раньше. Истина лежала на моем столе как на ладони. А мы строили самые невероятные предположения и искали преступника даже в Нысе.

– Но скажите все-таки, кто он?

– Нет, – противилась Шливиньска. – Если бы я сейчас сказала вам, кто он, вы бы посмеялись надо мной и просто не поверили.

– Мне казалось, что комендант имеет право знать, что делают его подчиненные, – заметил майор ледяным тоном.

– Очень прошу потерпеть еще три, – голос девушки стал вдруг нежным, – может, два дня. Если я ошибусь, то никогда себе этого не прощу. Еще два дня. Хорошо, майор?

Шливиньска по-детски сложила руки как для молитвы. В этот момент Зайончковский отметил про себя, что она чертовски хороша. Она разоружила его этим жестом. Майор рассмеялся.

– Конец света. Ну что мне с вами делать? Ладно уж, подожду два дня. Вы меня растрогали. Зося, кофе! – крикнул он в дверь, которую Барбара, забыв привычку коменданта, плотно закрыла за собой.