Ежи Эдигей: Убийства в алфавитном порядке

– Нет, только каблук сломала. Не знаю, что теперь делать, другие мои туфли на вокзале в чемодане.

– Зося, прошу: завтра же вызови плотника, чтобы починил ту ступеньку, а что касается туфель, то сейчас же пошли машину на станцию.

– Ступенька – ерунда. Были бы молоток и два гвоздя, сама починю. Мой отец был плотником, и я немного знаю это дело.

– Я охотно помогу. А молоток найдется, – предложил свои услуги Полещук.

– Снимите туфли. Напротив живет сапожник, он чинит обувь для всей нашей комендатуры. Дешево и сердито. Заскочим к нему, и через несколько минут все будет в порядке. – Зося схватила поврежденную туфлю и выскочила из комнаты.

Шливиньска в одной туфле доковыляла до стула и села.

– Если коллега даст квитанцию из камеры хранения, я съезжу на вокзал за чемоданом, – снова предложил свои услуги капитан.

Возвращаясь в свой кабинет и вопреки обычаю закрывая дверь, майор подумал: «Уже всех очаровала. Но со мной, дорогая пани, этот номер не пройдет!»

Он вспомнил о кофе. Но кофе не было, так как Зося убежала к сапожнику. Майор подошел к окну. На противоположной стороне улицы стояла небольшая мастерская, которую уже года два занимал приехавший в Забегово старый мастер Юзеф Кунерт. Двери ее были открыты, и майору хорошо было видно Зосю, сидевшую на маленькой табуретке перед старым седым человеком, который, держа в правой руке туфлю, прибивал к ней сломанный каблук.

«Даже телефон не переключила, – разозлился Зайончковский. – Эта девчонка никогда не будет хорошим секретарем».

В этот момент зазвонил телефон. Майор взял трубку.

– Гражданин майор, – докладывала Шливиньска, – звонят из «Крестьянской взаимопомощи». [2]Соединить?

– Да, пожалуйста.

Зайончковский слышал, как вернулся капитан с чемоданом. Вскоре после него вернулась Зося. Потом искали гвозди. Починить лестницу вызвались три милиционера. Через минуту майор услышал стук молотков. Работали с таким азартом, что израсходовали, наверное, пол-ящика гвоздей. Скорее всего, операцией руководил капитан, так как именно его голос чаще всего доносился в кабинет коменданта. Смеху при этом было без меры.

Тем временем сидящей в секретариате Шливиньской по очереди представились все сотрудники комендатуры. Маленькая приемная превратилась в салон приемов.

«Вот сейчас выйду и разгоню всю эту компанию, чтоб не собирались!» – грозил майор мысленно, но не сделал и шагу из-за стола.

Разгорелся небольшой спор из-за того, кому нести наверх чемодан пани поручника, а потом все быстро затихло. Люди вернулись к своим обычным занятиям. Только о кофе для коменданта никто не подумал. Даже пани Зося забыла о нем.

Когда на следующий день майор вошел в здание комендатуры, обе девушки – пани Зося и поручник Шливиньска – были заняты разговором. Комендант не подслушивал, но, поднимаясь по лестнице, услышал, что девушки называют друг друга по имени и болтают о каких-то тряпках.

При виде начальника Шливиньска снова встала по стойке «смирно» и представилась по уставу. Это немного смягчило Зайончковского.

– На будущее не нужно, – махнул он рукой, – тут у нас не так строго придерживаются устава, как в Ченстохове.

– Не передумал ли гражданин майор, – спросила девушка с беспокойством в голосе, – по этому делу?

– Не бойтесь.

– Я полночи не спала от волнения.

– Вы еще проклянете ту минуту, когда впервые взяли в руки это дело.

– Такого не будет.

– Ну-ну. Сейчас дам вам дело. Можете работать здесь, рядом, в кабинете моего заместителя, который болен. Начните с очень тщательного изучения всей документации. Не спешите. Когда ознакомитесь с деталями, поговорим, что делать дальше.

– Слушаюсь.

Это было четыре толстых тома. Каждый завязан тесемками. Барбара Шливиньска, сидя в выделенной для нее комнате, осмотрела содержимое каждого тома. Они не имели единого шифра. На каждом была надпись, сделанная крупным, несколько наклонным почерком: «Дело об убийстве…» (имя и фамилия), а под ней дата. Самый старый том информировал, что содержит материалы, касающиеся Винцента Адамяка, и был датирован 25 июня 1975 г.

Шливиньска развязала тесемки и принялась изучать дело. В самом начале, как обычно, было краткое «Сообщение о преступлении», сделанное дежурным Яном Лисовским. Оно гласило, что во время дежурства старшего сержанта, в 12 часов 35 минут, в комендатуру обратились два молодых человека – Януш Маляга и Ян Гавиньский. Они ловили рыбу в реке и заметили неподвижно лежащего в кустах человека. Подойдя ближе, они увидели вокруг него лужу крови. Перепуганные, парни побежали в милицию. Высланный на место происшествия патруль установил, что в кустах лежит труп молодого мужчины, убитого каким-то острым предметом. Милиционеры из патрульной машины без труда опознали личность убитого. Им был известный на забеговских улицах хулиган Винцент Адамяк, частый «гость» милицейской КПЗ. Личность убитого подтвердила и его мать, привезенная на место происшествия.