Фридрих Незнанский - Неделя длинных ножей

— Но мы же с тобой договаривались о необходимости соблюдения всех процессуальных процедур… — растерялся адвокат.

— Брось… Время действительно дорого, некогда тут устраивать отдельные допросы… Тут я со следователем согласен. Это тебе, Миша, я плачу за каждый час, поэтому тебе выгодно разводить канитель… Пусть господин следователь задает свои вопросы. Я готов на них ответить.

— Мы хотим выяснить, как и почему телегруппа, которую возглавляла присутствующая здесь Галина Володина, своевременно оказалась на месте ареста Вячеслава Доронина. В своих показаниях она утверждает, что получила на то ваше письменное указание в виде подписанной вами заявки.

Кондратов переглянулся со своим адвокатом.

— Но этого просто не может быть! — сказал Кондратов. — Вы, госпожа Володина, уже не первый год работаете в нашей компании, и поэтому не можете не знать, что гендиректор никогда не дает указаний на съемку телерепортажей через головы своих продюсеров, какими бы срочными они ни были! Вы, наверно, что-то спутали или, возможно, вам так подсказали?..

— А я говорю: такое указание было, — твердо сказала Галя. — И я видела его своими глазами! И держала его в своих руках!

Кондратов только развел руками.

— Но такой заявки нет в природе! — сказал он. — Мы уже подняли всю документацию в нашей студии, просмотрели все наши файлы… Было устное указание продюсера, и только. Да заявки и быть не могло!

— Вот она, — сказал Турецкий, вытащив из стола, он положил перед Андреем Кондратовым ксерокопию заявки. — Читайте! Если суд потребует, будет проведена графологическая экспертиза подписи и почерка. А пока ответьте нам, Андрей Александрович, это вы писали?

— Вроде бы моя?.. — Кондратов растерянно взглянул на Немарского.

— Говорил тебе… — прошипел тот. — Мой клиент сейчас не может дать вам на это ответа. Мы должны сначала все обсудить… И потом это всего лишь ксерокопия… — растерянно промямлил Немарский. — А сегодняшний уровень компьютерных технологий позволяет подделать любую подпись или почерк, стоит только иметь под рукой оригинал… Здесь нужна тщательная экспертиза. Это все, что мой подзащитный и я, как его адвокат, можем вам ответить.

— Проверяйте, — поднял обе руки от стола Турецкий. — Но сначала ознакомьтесь с графологической экспертизой этой ксерокопии, которую мы провели в криминалистической лаборатории Минюста, предвосхищая ваш ответ. — Он протянул им протокол экспертизы. — А когда ознакомитесь, вспомните, пожалуйста, Андрей Александрович, от кого именно вы получили эти оперативные сведения о предстоящем буквально в ближайший час аресте Вячеслава Доронина?

— И все-таки мы должны еще раз обсудить и подготовить наш ответ хотя бы до завтра, — сказал адвокат, пошептавшись с Кондратовым.

— Пожалуйста! — развел руками Турецкий. — До завтра так до завтра…

— Здорово ты его… — восхищенно сказала Галя, когда ее работодатель и его адвокат вышли наконец из кабинета. — Никогда его таким не видела. Всегда был такой весь из себя, на всех смотрит свысока…

— Вот сейчас бы еще Демидова сюда, — мечтательно сказал Турецкий. — Ведь это он устроил весь ваш телеспектакль. Где он пропал?

В это время в кабинет вошел Шаравин и печально, разведя руками, вздохнул, глядя на начальство.

— Что? Что опять случилось? — снова встал Турецкий, предчувствуя неладное.

— Демидов был убит сегодня ночью при попытке побега из Матросской Тишины, — сказал тот. — Его застрелил надзиратель во дворе тюрьмы. Сам надзиратель скрылся.

…Павел позвонил Игорю Володину поздно вечером, через два дня после того, как покинул «нехорошую» квартиру стариков Серегиных.

— Это опять я… — сказал он. — Срочно ложусь на дно. Даже не ищите. Считайте, что вы на свободе с чистой совестью и больше не заложник.

— Все-таки хотелось бы с вами поговорить, — торопливо сказал Игорь. — После всего, что было, к вам накопились вопросы.

— Времени у нас маловато, — сказал Павел. — Могу сказать, что в ближайшее время собираюсь сменить все, начиная от внешности и заканчивая телефоном. Итак, валяйте, спрашивайте…

— На мой взгляд, вы неплохой человек… Со своеобразными принципами. И тем не менее…

— Почему я этим занимаюсь? Ладно, расскажу вам свою идеологию. Может, поверите. Для вас как журналиста это будет звучать не совсем привычно… Знаете, я верю, что существует всевидящий Глаз Божий. И Божья рука. Видите, какой я темы коснулся?.. А если так, значит, все мы в этом мире только статисты. И преступники вроде меня, и менты, что нас ловят, и писатели вроде вас, которые это описывают. Все при деле. Улавливаете? Так вот, может быть, как раз такие, как я, и являются рукой Божьей. Если у человека есть темная биография, есть тяжкие преступления, значит, его надо наказывать, и наказывать моей рукой. Кроме того, мне доставляет огромное удовольствие убивать подонков, которых не может поймать наше правосудие. Или тех, кто хочет убить меня… Мне одного жаль: я не нашел тех, кто убил мою жену и дочь. И потому не мог себе позволить рисковать, пока не рассчитаюсь с ними.