Алексей Макеев - Сыщик ошибается только раз

– Она есть у меня, – сказал Гуров, почувствовав, что генерал выговорился и настроение у него начинает потихоньку меняться. – Разрешите доложить, товарищ генерал?

– Ну, валяй! – великодушно разрешил Орлов. – Посмотрим, что за козырной туз ты прячешь в рукаве.

– Ну, может быть, не туз, но карта козырная, – заявил Гуров, выкладывая перед генералом свою заветную распечатку. – Это данные, которые выдали мне на Казанском вокзале. Мне пришло в голову, что наши преступники не слишком осторожные люди и вполне могли отправиться в Чередниково на поезде по собственным документам. Чем, собственно, они рисковали, особенно если ехали порознь, в разных вагонах? Так оно и вышло. Через день после того, как вы проводили меня на отдых, на тот же поезд взял билет гражданин Кошкин Владислав Петрович. Не мелочился – билет взят до Новосибирска. Уверен, все остальные тоже ехали в разные пункты назначения. Но сошли все на маленькой симпатичной станции. Покрутились немного среди отдыхающих, сориентировались, а потом быстро провернули дельце и ударились в бега. Если бы не моя интуиция…

– Не говори «гоп»! – грозно предупредил Орлов. – У тебя пока, кроме этой самой интуиции, ничего и нет. Зато дров наломали с запасом!..

– Позволь не согласиться, – твердо сказал Гуров. – Упустив бандитов, мы с потерпевшим возвращаемся в Москву, чтобы проверить туроператора, продавшего ему путевку, и вдруг выясняется, что туроператор убит. Случайность? Возможно. Ведь о местонахождении предполагаемого убийцы мы тоже узнали случайно. Но когда мы заявились по указанному адресу и стали задавать вопросы его знакомому, гражданину Кошкину, тот пришел, как говорят в романах, в неописуемое волнение и сбежал. А мы ведь ничего особенного не спросили. Заходил ли к нему владелец синей «Хонды»? А уже ночью этот человек был мертв. И в довершение ко всему выясняется, что совсем недавно Кошкин ездил в интересующем нас направлении и по срокам вполне мог участвовать в ограблении Тимофеева.

– Ну, что, мысль интересная, – кивнул Орлов. – Допустим, ты меня убедил. Но Кошкин уже мертв. А прочих соучастников мы не знаем ни в лицо, ни по имени. Думаю, поиски синей «Хонды» займут немалое время, да в результате мы получим такое количество этих «Хонд», что жизнь будет не мила. Разрабатывать окружение Кругликовой – вот наиболее перспективный путь, я считаю.

– Именно этим мы и собираемся заняться в первую очередь, – сказал Гуров.

– Почему же они с такой легкостью пошли на убийство Кругликовой? – неожиданно спросил Крячко. – Ведь она у них наверняка единственный информатор. Профессия, так сказать, штучная.

– Трудно сказать, – пожал плечами Гуров. – Возможно, у них возникли какие-то трения. Не поделили добычу, или девчонка испугалась и захотела выйти из игры. Может быть, решили поменять специализацию. Не исключено, что имелись какие-то интимные мотивы. Одно я могу сказать точно: этот непоименованный владелец синей «Хонды» предпочитает решать вопросы радикальным образом. Он просто ликвидирует все слабые места. У него не хватает интеллекта сообразить, что таким образом он только усугубляет свое положение. Сидел бы тихо, мы бы до сих пор ничего о нем не знали.

– Ну, мы и сейчас знаем не больно-то много!.. – проворчал Орлов. – Во всяком случае, обольщаться нечем. У нас даже приблизительного портрета преступников не имеется.

– Ну почему? Одна физиономия у нас все-таки нарисована, – возразил Гуров. – Нос набок, шрам на левой скуле, неприятный взгляд, который трудно выдержать. Видимо, зная об этом, предпочитает расхаживать в черных очках, чтобы не слишком светиться. Высок ростом. Мы еще не знакомились с материалами по тем ограблениям, что случились раньше, – на кавказских курортах. Возможно, там также имеются схожие приметы.

– Ну, в таком случае что же вы тянете резину? Немедленно принимайтесь за дело! – рявкнул генерал.

Гурову и самому не терпелось. Вместе с Крячко он немедленно отправился в туристическое агентство «Глория», надеясь выяснить подробности работы Кругликовой в этой фирме. Он и не подозревал, какая удача его там ожидает.

Хозяйки, именем которой была названа фирма, на месте не оказалось. Зато присутствовал коммерческий директор, ее супруг, несколько меланхолический человек лет тридцати пяти, с мягкой улыбкой и грустными бархатными глазами.