В три двадцать семь, как показывали настенные часы над холодильником, когда стакан Велиханова опустел на три четверти, дверь в номер открылась, и порог переступила девушка. На ней был мокрый от разгулявшегося дождя плащ болотного цвета и черный берет. Вокруг шеи обмотан вязаный шарф.
– Привет! – Велиханов расплылся в улыбке. – Долго же ты добиралась.
– Я уже спала, когда ты позвонил, – парировала она. – Мне нужно было время, чтобы собраться.
– Спала, значит? – Он отставил стакан и поднялся на ноги. Развязной покачивающейся походкой двинулся навстречу гостье. – Обычно по ночам спят люди с чистой совестью. А разве у тебя она чиста?
– Ты, как я вижу, опять нализался до чертиков, – в голосе – неприкрытое презрение. – Самому-то еще не противно? Каждый день одно и то же. Печенью еще не плюешься?
– Не уходи от темы, – он остановился напротив нее. – Как ты можешь спать по ночам? И почему не сплю я?
– Почему не спишь ты, я не знаю. – Девушка неторопливо расстегнула пуговицы плаща, и Велиханов получил возможность лицезреть надетое под него черное облегающее платье с многочисленными «молниями». – А я отлично сплю, Леня, так как моя совесть абсолютна чиста.
– В самом деле?
– Чего тебе надо? – Она решила резко переменить тему вязкого разговора. – Зачем ты хотел увидеться?
– Не догадываешься? – В новой улыбке Велиханов продемонстрировал гостье желтые кривые зубы. Изо рта несло перегаром. – Я хочу тебя. Хочу быть с тобой до утра. Раздевайся, солнышко мое.
– Да? А больше ничего не надо?
Он резко схватил ее за руку и дернул на себя. Девушка едва не упала, но Велиханов успел подхватить ее и привлек к себе.
– Послушай, милая, – ноздри Леонида широко раздулись. – После того что я сделал ради тебя, ты могла бы быть со мной хоть немного повежливее. И по телефону, и сейчас. Я не позволю тебе вить из меня веревки, как из какого-нибудь тупоголового осла. Я хочу тебя прямо сейчас. И я тебя получу…
Она, не мигая, смотрела в его широко распахнутые глаза. Велиханов тяжело дышал.
– Ты хуже, чем осел, – прозвучал наконец ответ. – Ты – осел в квадрате, Леня. – Его объятия стали жестче и болезненнее, а потому девушка поспешила пояснить свою мысль: – Если бы у тебя была хоть капля ума, ты бы понял, что нам сейчас просто категорически запрещено встречаться. Необходимо выждать время, а уже потом… Уже потом ты получишь все, что захочешь. Я обещаю. Это же так просто, так элементарно. Я и сегодня-то пришла на встречу с тобой только потому, что боялась, как бы ты не наделал глупостей. В твоем состоянии это неудивительно. Возьмись за ум, Леня, и завязывай с пьянками. Послушай моего совета. Надеюсь, никто не видел, как ты сюда приехал?
Велиханов отпустил ее. Руки его безвольно повисли вдоль тела. Он затравленно оглянулся на оставленный стакан с коньяком, развернулся, шагнул обратно, с размаху упал в глубокое кресло и взъерошил руками волосы.
– Меня подвез Мухалишин, – сказал он, беря в руки стакан.
– Что?!
– Что слышала, – он залпом выпил и тут же налил себе новую порцию. – Меня подвез Мухалишин. Но я не сказал ему с кем встречаюсь.
– Как это у тебя ума хватило?
– Заткнись! – Велиханов низко склонил голову и замер в такой позе, не выпуская спасительного стакана из рук. – Ты не можешь понять… Я измучился, милая. Я просто здорово измучился… Жить с этим… Я никогда прежде никого не убивал. Я так больше не могу… Слышишь?
– Я слышу. – Она прошла вперед и остановилась немного правее от того кресла, в котором он сидел. Раскосые восточные глаза недобро сузились. – Тебя что, совесть замучила?
– Вроде того. Можешь называть это и так, если тебе хочется.
Она приняла решение в одну секунду. Мозг словно сам автоматически сделал выбор, прокрутив возможные варианты. Она уже и так зашла слишком далеко. Возврата просто не было и быть не могло. А остановиться сейчас и позволить этому хлюпику изуродовать ей всю оставшуюся жизнь – было бы равносильно самоубийству. И все потому, что какого-то алкоголика загрызла совесть. Нет! Только не так! Пальцы коснулись узкого стеклянного горлышка нераспечатанной бутылки коньяка, сомкнулись. Тяжесть бутылки только укрепила изначальную решимость.
– Ты уже кому-нибудь что-нибудь ляпнул? С пьяных глаз?
Велиханов отрицательно помотал головой. Он все еще смотрел на зажатый в руках стакан и слегка раскачивал его. Коньяк волнами разбивался о стеклянные грани.
– Да ничего я никому не говорил. А вот тебе я кое-что сказать просто обязан. Сделать одно признание.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу