Алексей Макеев - Отпетые сыщики

– Я пока не голоден. Так что можешь взять мою долю, – улыбнулся он. – Не стесняйся. Чего зря добру пропадать? Только есть ее будешь по дороге.

– Считай, ты меня уговорил, – Крячко не нужно было долго упрашивать, когда речь шла о еде, а потому он тут же подхватил шаурму и поднялся на ноги. – Но ты так и не объяснил, зачем нам на МКАД.

– Судя по тому, что мне сообщили, перестрелка на МКАД продолжение истории с гибелью Зарана.

– Так это же отличная новость!

Они спустились вниз по лестнице, вышли на улицу. Развалившись на переднем пассажирском сиденье, Крячко с чувством приступил к поеданию шаурмы. Гуров запустил двигатель «Пежо».

– Почему же она кажется тебе такой отличной? – спросил он, выруливая со стоянки.

– Потому что это подтверждает рабочую версию о внутренних разборках криминалитета. И то, о чем поведал нам Петр, не имеет никакого отношения к смерти Зарана.

– Я бы не был столь категоричен, Стас. И не торопился бы с подобными выводами.

– Брось! – небрежно отмахнулся Крячко. – Что тебя смущает?

– Ну, во-первых, у нас нет еще никакой конкретики, а во-вторых, Гризли сказал мне, что сумел накопать что-то.

– Про Зарана?

Гуров кивнул.

– А что именно?

– Он не стал развивать эту тему по телефону, – полковник достал сигареты и закурил. Машинально протянул раскрытую пачку Крячко. Тот не заставил себя уговаривать. – Я договорился с ним о встрече. Сразу, как только мы прокатимся на МКАД и выясним, что там к чему.

Крячко приоткрыл боковое окно и подставил лицо прохладному встречному потоку. С каждым днем солнце припекало все сильнее. Лето обещало быть жарким. Станиславу меньше всего сейчас хотелось мчаться куда-то в душной машине, а потом еще совершенно бесцельно, как он полагал, париться на самом солнцепеке, где, кроме раскаленного асфальта МКАД, их не ожидало ничего нового и интересного.

– Там уже, наверное, парни из РУБОПа землю носом роют, отыскивая какие-нибудь улики, – многозначительно произнес он после непродолжительной паузы, обращаясь скорее к самому себе, нежели к сидящему за рулем Гурову. – Выслужиться хотят. Только это все напрасно. Я уже и забыл, когда последний раз расследование бандитских разборок приносило хоть какие-то ощутимые результаты. Эти засранцы мочат друг друга почем зря, а потом так же спокойно отдыхают в ресторанах, развлекаются в казино, ездят по бабам. Устоявшийся уклад жизни. Убивать для них так же естественно, как есть или спать. Да и плевать. Кому от этого плохо, когда пауки пожирают друг друга? На здоровье, как говорится. Чем меньше их останется, тем лучше.

– Думаю, ты не учитываешь одного немаловажного фактора, Стас, – спокойно парировал Гуров, не отрывая взгляда от дороги и ритмично попыхивая зажатой во рту сигаретой. – Сильные пауки пожирают своих более слабых собратьев. Затем их пожирают еще более сильные. И кто, по-твоему, остается в итоге такого искусственного отбора?

Крячко пожал плечами. Он понял, к чему клонит Гуров, но отвечать на вопрос напарника ему не хотелось.

– Самые опасные и ядовитые особи, – заключил Гуров. – И ты считаешь это замечательным?

– Ты слишком глубоко загнул, Лева, – недовольно откликнулся Крячко, пуская в раскрытое окно неровные кольца дыма. – Философия – не мой конек.

– Тогда оставь свои жалкие потуги и радуйся, что тебя слышал только я.

– Да, мне чертовски повезло.

Достаточно длинный участок МКАД, на котором развернулась сегодняшняя трагедия, был оцеплен службами правопорядка, но сыщики предъявили свои удостоверения, и им было позволено проехать. Гуров остановил «Пежо» в нескольких метрах от того места, где на боку лежал обгорелый остов автомобиля. Тут же разместились и служебные машины прибывших к месту преступления сотрудников милиции и РУБОПа. Двое экспертов исследовали останки сгоревшего авто. Один из них старательно заносил какие-то пометки в блокнот.

Выйдя из машины, Гуров цепким взглядом выхватил из толпы собравшихся знакомого полковника из РУБОПа. Ему и прежде приходилось работать с Иннокентием Маракуниным в единой связке, а когда Орлов выбил для своего ведомства участие в расследовании гибели Бутуева, Гуров предпочел иметь дело со знакомым ему человеком. То есть с Маракуниным.

Высокий, широкоплечий и вечно хмурый полковник Маракунин в своем традиционном клетчатом пиджаке, надетом поверх легкой рубашки с распахнутым воротом, отдавал какие-то распоряжения двум своим подчиненным. Те согласно кивали головами, а когда инструктаж полковника завершился, приступили к непосредственным обязанностям. Недовольно взирая на сгоревший автомобильный остов, Маракунин отошел в сторону. Сунул руки в карманы и дважды плавно качнулся на носках. Сколько помнил Гуров этого человека, на его лице никогда не появлялось даже отдаленного подобия улыбки.