Алексей Макеев - Одержимый

В доме оперативники застали примерно ту же картину, что до них увидел Захарчук, с той лишь разницей, что бывший гаишник Сазонов уже отправился домой и поэтому не имел счастья пообщаться со своими в некотором роде коллегами. Наверное, это пошло ему на пользу, потому что капитан Зверев Сазонова знал, но очень не любил и по возможности старался причинять бывшему гаишнику разные неприятности, для чего тот, в общем-то, давал немало поводов. Но в этот вечер он напрямую не был связан с происходящими событиями, и его уход был, пожалуй, даже закономерен.

На месте оставались Тенгиз, Азар, некий парнишка, большей частью помалкивающий и, разумеется, Биг-Мак. Все они показались Гурову несколько напряженными, особенно юноша, который еще не научился хладнокровно встречать представителей закона.

Некоторое время ушло на формальные проявления вежливости. Тенгиз с деревянной улыбкой рассказал гостям, как он рад их видеть, и пригласил к столу. Правда, на столе к этому времени мало чего осталось, но никто из пришедших все равно приглашением не воспользовался.

Гуров сразу же перешел к делу.

– Не будем делать вид, что рады друг другу, – сказал он. – Но чем быстрее вы сообщите нам нужную информацию, тем быстрее мы отсюда уйдем. А интересуют нас два человека. Фамилия одного – Захарчук. Фамилия другого значения не имеет. Важно лишь то, что этот второй ищет первого. Вот такая простая задача. Что-нибудь знаете?

От внимания Гурова не ускользнул тревожный и даже напуганный взгляд, который бросил юноша на своих старших товарищей, едва лишь Гуров упомянул о Захарчуке и человеке, за ним охотящемся. Он понял, что капитан Зверев привел их куда следует, и нужно выжимать из ситуации все, что возможно.

– Что ты, дорогой! Откуда мы что знаем? – благодушно обратился к нему, между тем, хозяин дома. – Садись, покушай, выпей вина! Час поздний, пора уже забыть про дела и расслабиться.

Зверев посмотрел на Гурова и по его лицу понял, что тот не удовлетворен ответом. Тогда он пришел ему на помощь.

– Ну вот что, Тенгиз! Ты нам зубы не заговаривай! Тоже мне, охрана труда! Расслабляться потом будем. Кто на нарах, а кто... В общем, не темни! Захарчука ты знаешь. И я знаю, что ты его знаешь. Говори, когда последний раз его видел?

– Клянусь, неделю уже не видел! – торжественно заявил Тенгиз.

Его брат Азар откинулся на спинку стула и надменно сказал:

– Вообще, по-моему, вы нарушаете закон, уважаемые! Мы у себя дома, тихо сидим, ужинаем. Сами никуда не выходим, к нам никто не заходит. А с вашей стороны это получается произвол и беспредел.

– Вмешательство в частную жизнь, – добавил Тенгиз. – Но мы не хотим конфликта. Мы уважаем милицию. Милиция уважает нас. Давайте расстанемся друзьями! Мы, правда, ничего не знаем про Захарчука... Этот человек редко сюда заходит. По правде сказать, нет у меня к нему большой симпатии, и он это чувствует. Пропащий человек, без достоинства и чести.

– Насчет чести у вас здорово получилось, – заметил Гуров. – Сильно. Просто хоть в Думу избирайся. Только меня берут некоторые сомнения... Говорите, вы весь вечер здесь сидите и никуда не выходите?

В комнате воцарилась неприятная тишина, во время которой юноша опять бросил отчаянный взгляд на Тенгиза. Тот сделал вид, будто ничего не происходит, но в нем явно нарастало раздражение.

– Что ты придираешься, дорогой? Выходим – не выходим! Какое тебе дело?

– Сказано – ни мы никуда, ни к нам! – повысил голос Азар. – Ночь на дворе. А мы ночью отдыхаем.

– Тогда почему во дворе машина еще теплая? – спросил Гуров. – На улице мороз. А она теплая. Откуда только что приехали? На столе все съедено. Значит, уезжал кто-то один. Кого-то отвозил? Куда ездил?

– Э-э, много вопросов задаешь! – от волнения заговорил с сильным акцентом Азар. – Какое тебе дело? Ты следователь? Прокурор? Мы тебя вообще не знаем! Ты с улицы зашел. Ты вообще для нас посторонний!

– Он не посторонний. Он со мной пришел, – зло сказал Зверев. – И прикусите язык. Спрашивают вас, куда гоняли машину, – отвечайте!

Лицо Тенгиза стало мрачнее тучи. Он, наконец, заметил умоляющие взгляды, которые бросал на него взволнованный юноша, и резко сказал ему:

– Чего рот раскрыл? Ступай! Нечего тебе здесь слушать! Не твоего ума это дело. Делай, что говорят!

– Э, нет, пусть останется! – Гуров шагнул вперед и придержал парня, который начал подниматься со стула, за плечо. – Вы не хотите быть с нами откровенными, так я молодежь поспрашиваю. У молодежи и с памятью получше. Это мы уже не помним, что пять минут назад делали. Ну-ка, скажи, сынок, куда гоняли машину?