Алексей Макеев - Одержимый

Время пролетело незаметно и весело. После хорошего ужина отправились в лес «пристрелять автоматы», потому что охоту на медведя полковник предполагал вести с помощью именно этого оружия, благо, что и самих автоматов и боеприпасов к ним хватало.

Натешившись вволю, задумали продолжить веселье, катаясь на снегоходах. Но уже начинало темнеть, катание становилось опасным, и Рыбин рассудил, что увлекаться не стоит.

– Значит, так, сейчас еще по стопочке на сон грядущий, – заявил он, обнимая Чижова за плечи, – и на боковую! Завтра егерь нас рано поднимет. Но уж повеселимся от души!

Вернулись в лесной домик, который Рыбин с гордостью называл резиденцией. Выглядело это строение, и вправду, замечательно – изящный деревянный дом в два этажа, с высокой крышей, резной балюстрадой и фигурными окнами стоял в окружении заснеженных высоченных сосен. Вела к нему через лес превосходно вычищенная дорога. Перед самым домом протекала речушка, которая сейчас замерзла. Через речушку был перекинут мосток, похожий на игрушечный, с резными перилами. Перед мостом было организовано что-то вроде КПП со шлагбаумом и часовым в армейском бушлате. У часового даже автомат на плече висел – все как положено.

За домом располагались гаражи для транспорта – кроме автомобилей, там стояли снегоходы, без которых здесь пришлось бы туго. Имелись здесь и кухня, и домик для обслуживающего персонала, все честь по чести.

Несмотря на благие намерения, засиделись Рыбин с Чижовым до полуночи. Одной стопочкой дело не обошлось, но полковник заметил, что при чистоте здешнего воздуха спиртное нейтрализуется в организме мгновенно и вреда не приносит. Выпивали в комнате Рыбина, вдвоем. Вели разговор, на этот раз более конкретный. Рыбин, действительно, закинул удочку насчет приобретения новой машины, и Чижов, на самом деле благодарный за гостеприимство и находясь в предвкушении великолепной охоты, пообещал обеспечить полковнику нечто необыкновенное.

– Сделаем тебе, Петр Семенович, тачку! – веско заявил он. – Представь – салон просторный, хоть танцуй, контурная подсветка приборов, отделка из палисандрового дерева, и при этом скидку сделаем тебе – будешь доволен!

Окончательно повеселел и Рыбин. Он энергично потер ладони и объявил:

– Ну, удружил, Костя! Сам знаешь, как я технику обожаю! Но уж и мы тебе незабываемое приключение завтра обеспечим, будь спокоен! Ты только представь себе – лес, тишина, белое безмолвие, как говорится. Ранний час. Природа еще спит. И мы – на лыжах, при оружии, нос по ветру... И вот она, берлога! Вся в снегу, только «чело» курится, это медведь дышит, представляешь? Мы подходим против ветра, будим мишку – и тут уж не зевай!.. Ха-ха-ха! Завалим медведя – повесишь у себя в офисе голову. Все обзавидуются!

Они тяпнули еще по рюмочке, еще раз по-дружески обнялись, и полковник проводил гостя в его комнату на втором этаже. Люди Чижова еще не ложились. Они почтительно дожидались хозяина в коридоре, все четверо, покуривая и беседуя о завтрашней охоте. Все были люди городские, и в охоте смыслили мало. Однако признаваться в этом никому не хотелось. Намекали, что в свое время тоже побродили с ружьишком.

– Спать, братва! – скомандовал Чижов. – Командир сказал – завтра поднимет нас ни свет ни заря...

К часу ночи угомонились все. Маленькая лесная гостиница, освещенная мягким светом многочисленных галогенных ламп, погрузилась в сон. Отправился спать в сторожку даже часовой с автоматом. Ночью тут непрошеных гостей не ждали.

Чижов, сильно отяжелевший после съеденного и выпитого, кое-как разделся и рухнул поперек широкой, застеленной великолепной периной кровати. Глаза его слипались, мягкая кровать баюкала, как колыбель, искрящийся мягкий свет за окном действовал гипнотически. Чижов заснул. Все заботы и неприятности растворились в тишине и покое, которые казались незыблемыми, как сам суровый заснеженный лес за окном.

Пробуждение его было невероятным настолько, что Чижов не сразу поверил, что это пробуждение. Ему показалось, что он попал в ночной кошмар, вызванный неумеренным возлиянием. В страшном сне из темноты ночи возник черный призрак, который приковал его к постели тяжелыми цепями и замкнул его уста колдовской печатью. Нужно было срочно просыпаться, и Чижов задергался, захрипел, закричал, попытался вскочить – и все напрасно. «Да что же это такое? – промелькнула в голове довольно ясная для кошмара мысль. – Похоже, я и в самом деле связан? Но этого не может быть! Как могло такое случиться? Что за бред?»