Николай Леонов - Личное дело сыщика

Но сейчас «карантина» вроде как не было. Да и взяла она всего двести баксов. Что это – деньги?

Правда, разговор шел не о деньгах, а об институте.

– Ректор дал мне обещание, что постарается. – На самом деле Вербицкий был просто уверен, что его дочь даже если ни разу не переступит порог торгового института, все равно его закончит, то есть получит диплом.

– Я нагоню программу, – стала обещать Анна.

– Не думаю, что ты сможешь все быстро наверстать, даже если приступишь к занятиям немедленно.

– Первые два курса я нормально отучилась.

– Да, только мне пришлось говорить чуть ли не с каждым преподавателем, – Евгений Борисович потер пальцы, изображая пересчет купюр.

– Я подумаю, – раздраженно ответила дочь и пошла в коридор надевать прогулочные тапочки стоимостью в сотню баксов.

– Где ты сейчас живешь? – с дрожью в голосе поинтересовался отец.

– У подружки, – отмахнулась Анна.

Она присела, чтобы завязать шнурки.

– Но чем тебя не устраивает эта квартира? – Евгений Борисович не мог понять, как шестикомнатные покои в центре столицы могут не нравиться.

Она посмотрела на него снизу вверх.

– Квартира хорошая, но я хочу жить своей жизнью. Я не хочу всякий раз, когда к тебе приходят гости, а это случается каждый вечер, выходить к ним на смотрины, чтобы старые пердуны отметили высокие сиськи, длинные ноги и роскошные волосы. Посмотрите, какую дочку вырастил замминистра торговли России! Смешно! Ха-ха-ха!

Она резко поднялась, дежурно чмокнула седеющего отца в щеку, а через секунду уже хлопнула входной дверью.

«Помириться с женой», – отметил для себя Вербицкий. Он принадлежал к той породе мужчин, которые рулят подчиненными на службе, а дома отдаются в руки жен. Лене он позволял все, за исключением одной-единственной вещи – он не мог пережить, когда в семейном бюджете образовывался дефицит.

В последний раз они поссорились месяц назад. Он не купил ей кольцо в Арабских Эмиратах. Он не жадный, но двенадцать тысяч долларов… они и так потратили двадцатку, куда еще?

После шопинга пришли в гостиницу и, как бывает в таких случаях, стали вспоминать всю срань, скопившуюся за долгие двадцать пять лет семейной жизни. Она прошлась по его родителям, он по ее. В общем, вели себя, как дети.

Ребячество закончилось тем, что он предпочел улететь в Москву, а она осталась еще на неделю.

По возвращении на родину Елена Вербицкая решила пожить на своей даче.

С тех пор они не виделись.

Он пару раз звонил туда, но трубку никто не брал, из чего Евгений Борисович сделал заключение, что Лена не хочет его видеть.

Временами он надеялся на то, что у нее кончатся деньги и она сама позвонит. Но ничего подобного не происходило.

И вот сегодня Анна легко заткнула отцу рот, потребовав от него примириться с матерью.

Он подумал, что, если их отношения с Леной наладятся, у него появится козырь в разговоре с дочерью.

Сейчас он был человеком, который принимал решение.

– Какой там номер телефона, черт, – выругался он себе под нос. Пришлось садиться за компьютер, лезть в файлы за нужной информацией.

С пятого гудка трубку взяла жена.

– Алло.

– Привет.

– Привет, – голос супруги чуть дрожал.

– Заходила Анна.

– С ней все нормально?

– Абсолютно, но учебу запустила. Я посоветовал ей заняться делом.

– Женя, ты должен был не советовать, – голос Лены пропитался истерикой. – Ты должен был заставить ее ходить на занятия. Я приеду. Сегодня буду дома. Ты слышишь?

– Да, конечно, приезжай, я жду.

Прошла неделя. Вербицкие помирились. Он и она привели нервную систему в норму.

Вернувшись в объятия мужа, Лена забыла думать о дочери. Пропуски занятий были лишь предлогом к тому, чтобы приехать в столицу. Жить без денег она больше не могла.

Ее супругу было сорок пять, ей на девять лет меньше. Анну она родила в шестнадцать лет для комсомольского вожака одного из районов далекого Мурманска. И ничего, смогли жить не тужить. Может быть, тогда еще она не созрела как мать, но Женя… он оказался прекрасным отцом.

Переезд в Москву десять лет назад в корне изменил их жизнь. Некогда спокойная и скромная, Анна пошла в престижную школу, где больше всего ценилось не сколько ты знаешь, а в чем ты ходишь.

У родителей не стало хватать времени на дочь. Папа с каждым годом поднимался все выше и выше, оттесняя конкурентов. Жизнь вроде налаживалась, а между тем дочка оказалась брошенной, потому как маму стало больше интересовать, какую вещь где купить и куда поставить.